Несколько общих соображений о русской судьбе в связи с появлением манифеста Никиты Михалкова «Право и правда»
Сергей БОЛЬШАКОВ, учитель
Прав, правый, православие, справедливость, право, выправить… правда. Неправда ли, — ключевой корень для русскоговорящего?
Правда это индивидуальное представление об истине – некоем абсолютном соответствии вещи и интеллекта. Со времен «Слова о законе и благодати» митрополита Иллариона (если не раньше) сознание русскоговорящего содержит в себе подчёркнутое понимание приоритета правды перед истиной, права и справедливости – перед законом и юстицией.
Как ни странно, это один из самых индивидуалистических национально-языковых взглядов на мир. Возможно, именно отсюда течёт представление о русскости, связанное с широтой души, «всемирной отзывчивостью», миролюбием и приятием самых разных мироощущений.
То есть, сила – в огромном количестве уживающихся рядом и между собой правд, индивидуальных истин. В уважении к правде другого, преодоление страха иной правды. Ведь сила – это ещё и преодоление страха непонятного и неизвестного. Понятной при этом становится и рабская, покорная сущность, сочетающаяся с беспощадным и не очень понятным внешнему наблюдателю бунтом. «Как же так? Ты ещё вчера был смирен и покорен. Всё устраивало тебя. А сегодня ты готов убить, сжечь, да и сам сгореть!» — «Да вот так!»
Отсюда и иррационализм власти. Отсюда и стремление власть имущих к навязыванию правды, а не поиску истины в дискуссии. Отсюда и такое количество власть имущих с другим сознанием, представителей других ментальных культур: от тюркской до германской. Но как раз тут и здоровое зерно национальной идеи. Дело в том, что русское сознание в значительной степени наднационально и надрелигиозно. Причём, в отличие от англоамериканского, имеет гораздо более глубокую и цельную историю. Именно тут есть шанс русского мира. Не изоляция, а приятие других миров. И не только приятие, но и примирение.
К сожалению, последние 80 лет русскоязычное пространство вычищается от носителей правды, наполняясь кровавыми, непримиримыми конфликтами. И это продолжается, несмотря на мировой тренд терпимости или толерантности. Конфликты используются как средство удержания власти. Но при этом сама власть не видит ничего впереди, и Россия просто глотает самоё себя, не пережёвывая.
Сила при этом никак не увеличивается, а, напротив, стремительно уменьшается. Сила ведь, прежде всего авторитет. Знание будущего. Информационное могущество. Не военное или экономическое доминирование, а лидерство в примирении, духовное лидерство суждено русскому миру.
Если выживет.