Михаэль ДОРФМАН. Левым нужно освободить душу

Миром правят те, кто способен олицетворять величие своих идей. Не так важно, что это за идеи. Правые умеют заражать массы своим крепким, но ложным оптимизмом. Они проявляют умение доносить до масс свои простенькие идеи, заставляя поверить в их добрые намерения, а то и божью милость. У левых повсеместно — сложные рассуждения, ссылки, оговорки, оправдания, а порой и откровенное позёрство. Сегодня здесь — сплошь интеллектуалы. Рассуждения — не для нахождения истины, а для выяснения, кто свой, а кто нет. Левые грешат разглядыванием собственного пупка. Ещё — постоянная аккомодация, извинения и оправдания. Царит язык кодов, который всё меньше понимает человек со стороны. Нас заботит не правильность пути, а верность догме.

Правые куда больше доверяют своему внутреннему чутью, не стесняются рубить сплеча, выкуривать народ из их нор, вести прямую речь, отстаивать свои принципы. У левых есть  великие тексты и великие истины. Есть (среди причих) Славой Жижек, Ален Бадью, Крис Хеджес, Эзра Клейн, Жак Рансье, Франко «Бифо» Берарди. Однако у нас в последние десятилетия всё слишком постное: как если вместо занятия сексом, рассуждать о теории этого дела. В жизни, как и в любви — если себя не полюбишь, то кто тебя полюбит? Если мы не можем быть свободными в своей жизни, то что сможем предложить миру? Великие идеи мирового освобождения шли от личного освобождения, от собственной эмансипации. Личное – это политическое.

Искренность и свобода заразительны. Наиболее успешные предприятия в нашем мире знали и использовали это. Большевики брали власть по принципу «Мы победим, и революция случится». Всё было честно и откровенно – «мир хижинам, война дворцам», «экспроприация экспроприаторов». И они победили. Мафиози построили Лас Вегас  по принципу «Если мы построим – они придут». И они пришли, продолжают приходить и освобождаться от своих денег, потому что там всё без обмана. В Лас-Вегасе есть казино и бордель, есть надежда разбогатеть, освободиться от пут нужды. И всё предельно открыто и откровенно.

Социальное движение, где в ходу искренность и честность – реальный шанс на освобождение. Если всё это построить, то люди придут. Собственно, люди уже идут: Тахрир в Каире, Болотная в Москве, бульвар Ротшильда в Тель-Авиве, Пуэрто дель Соль в Мадриде, «Оккупируй Уолл-стрит», Дамаск – здесь всё искренне, вне зависимости от причин, всё на самом деле, реально.

Австралийский писатель и эколог Клайв Гамильтон много говорит в последнее десятилетие о том, что левые барахтаются в лягушатнике. Они берутся спасать мир без того, чтобы самим убедиться, что их самих не унесёт волной. Гамильтон имел в виду, что левые – плохие спасатели. Мы пробуем освобождать мир, когда мы сами несвободны. И потому нас раз за разом будут топить те самые жертвы, то самое человечество, которых мы берёмся спасать. Толпы прозелитов в любом движении неизменно будут его топить. Ещё сказано в Талмуде, «прозелит – парша на голове Израиля». Речь здесь не о лицемерии. Это психологический анализ того, что Гамильтон называет эндемическим комплексом спасителя человечества всемирной левой. Спасение и освобождение человечества не имеет смысла, если нет искреннего намерения спасти и освободить самого себя.

Делайте то. Делайте это. Не употребляйте то. Не ешьте это. Не покупайте. Покупайте… На борьбу с корпорациями и банками! Давайте бороться с правыми! Спасём планету! Лучший мир возможен! Мешанина броских лозунгов лишь способствует отчаянным метаниям, толкает людей бросать личные страхи и несчастья на алтарь деятельности. Такой активизм не отличается от любого другого импульса, выливающегося в национализм, религиозный и социальный фундаментализм и другие популистские затеи.

Помню, читал я в каком-то эмигрантском сборнике, в Архиве русской революции, записки молодого народника. Его хождение в народ закончилось печально – крестьяне донесли на него властям. Уже в эмиграции он вспоминал, что с крестьянами невозможно было говорить языком слов. Зато они внимательно смотрели на дела. Было важно, как «студенты» относятся друг к другу, как выражают свою любовь, уважение, смирение и скромность. Как умеют радоваться жизни. Нельзя сказать, что они умели проявлять свою радость. Помню сочинение баптистского миссионера, проповедовавшего среди хасидов в Украине в 1890-е годы. У них ничего не получалось. Им было скучно, они тосковали по дому. И это как раз были годы, когда сам хасидизм завоевывал всё новых приверженцев своего учения, что духовное откровение проявляется в личной радости.

Левые сегодня находятся в положении этих миссионеров. Идеология у нас – отрицание, протест – без души. У нас ищут внешнее вместо того, чтобы обратиться внутрь себя. А люди всё видят. Мы щеголяем широким кругозором, мы щедры на прогрессивную риторику, на разговоры про освобождение. На поверку мы оказываемся невыносимыми, скучными, педантичными, высокомерными, грубыми. Нам кажется, что мы лучше всех знаем, что такое хорошо, а что такое плохо. Среди нас полно разочарованных идеалистов, перескакивающих с темы на тему, злобно осуждающих то, что лишь недавно прославляли,  и требующих отдаться самой последней идеологической моде, которую только что сами усвоили.

Среди нас полно хронических девиантов, протестующих против всех и вся, что кажется им выражением власти и авторитета. Их собственная жизнь может быть в руинах, без духовной помощи они совершенно не способны на действия, а лишь на лозунги, но это не имеет значения для наших лидеров. Активизм сегодня понимают как организованные действия, однако мало кого интересует мотивация, а тем более, духовные мотивы действия.

Левые завоюют доверие людей, если смогут освободиться от догматизма, гордыни и высокомерия, если научатся радоваться, если веселье станет выражением нашей одухотворённости. Левым не хватает самоуверенности евангелистских фундаменталистов и преданности делу, как у исламистов. Только не надо нам их заблуждений и догматизма. От своих надо избавляться. Левым надо обрести личное просветление и духовность. Прежде, чем освобождать мир, необходимо освободиться самим.

Все великие религии говорят о духовном освобождении себя как о первом шаге на пути просвещения мира. Лишь современные теологии обогащения, коммерциализованные религии осквернили этот принцип. Личное освобождение – это ключи от рая. Люди будут знать, христиане ли вы, по вашей любви друг к другу, говорил Иисус своим ученикам, загнанным фарисеями и запуганным властью Рима. Для того, чтобы завоевать доверие, они должны были показать в своей радости, что их вера достойна подражания. Джихад, борьба с вожделением и грехом в себе, является основной задачей духовной жизни в исламе. Предполагается, что если соблюдать личный джихад, то и жизнь станет лучше, потечёт в соответствии с великой идеей. Если бы все просто сосредоточились на том, чтобы быть добрыми и правоверными, то закон начал бы отмирать, а сама жизнь стала проявляться как откровение каждого человека.

Буддистский принцип «все страдания приходят из вожделения» также сосредоточен на исправлении себя. Будда учил, что без просветления нам суждено повторять ошибки прошлого, независимо от благости наших намерений. Современные идеи Далай-ламы, что мир во всём мире достигается через внутренний мир – это величайшее политическое утверждение этого буддистского принципа.

Левые сбились с пути, когда отделили индивидуальное от политического, личное освобождение от общественного. Наш активизм потерял душу, стал рациональным и стерильным. Без духовного освобождения социальные требования левых сводятся к благим пожеланиям, которые невозможно удовлетворить даже в самых богатых и доброжелательно настроенных странах. Потому сегодня левые занимаются бесполезным, сизифовым трудом. У нас бесчисленные поводы для борьбы – социальные, экологические, расовые, гендерные. У нас грандиозные идеалы и… довольно серая, неинтересная жизнь, а ещё довольно грязненькая политика, в которую не хочется вкладывать душу. Пришло время пересмотреть наши парадигмы. Возможно, с «опиумом народа», религией, мы выплеснули и необходимость веры, понимание необходимости освобождения души.