Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
Исторический характер выборов в Сенат Французской республики, которые прошли 25 сентября, обуславливается двумя принципиальными моментами. Во-первых, воскресное голосование оказалось дебютным, происходившим по новой схеме. Несмотря на то, что конституционная поправка об изменении формирования верхней палаты французского парламента была принята ещё в 2003 году, действовать новые правила начали только сейчас. До этого срок пребывания на должности сенатора во Франции равнялся девяти годам (пожалуй, рекордно высокая для Европы цифра; если не считать, конечно, пожизненных британских пэров) и частичные голосования происходили раз в три года, когда всякий раз обновлялась третья часть сенатского корпуса. Отныне хоть выборы по-прежнему имеют место раз в три года, но обновляться будет уже полвина верхней палаты, а срок «службы» сенаторов сократился с 9 до 6 лет. Во-вторых, после воскресного голосования впервые после Второй мировой войны правоцентристы теряют большинство в верхней палате парламента. Соответственно, в первый раз в истории Пятой Республики это большинство переходит к левым силам.
Роль сената во Франции
В иерархии властной системы Франции Сенат имеет пусть не первостепенную, но всё же важную роль. Через сенаторов, в конечном счёте, проходят все важные законопроекты, ими в итоговом варианте утверждается госбюджет. Сенат даёт добро на ратификацию международных соглашений республики. Де-юре именно председатель Сената (на данный момент представитель президентского Союза за народное движение, СНД, Жерар Ларшер) считается «вторым лицом в государстве» (фактически третьим после премьер-министра); именно он исполнит обязанности главы государства, если президентский пост останется вакантным.
В разных странах нашего континента по-разному формируют верхние палаты парламента. Мы знаем, как это келейно происходит в России. Где-то, как в Бельгии, сенаторов избирает население. Где-то, как в Германии, региональные законодательные органы власти из своих рядов делегируют в Бундесрат представителей. А во Франции при Пятой Республике сложилась такая система, когда сенаторов избирают так называемые большие выборщики — депутаты Национального собрания, генеральные и региональные советники, делегаты от муниципальных советов. Скажем, во Франции 346 сенаторов. На них имеются свыше 150 тысяч больших выборщиков, примерно по 1500 на один департамент. В минувшее воскресенье избирали 170 человек в 46 французских департаментах и заморских территориях. К урнам, расположенным в префектурах, пришли около 72 тысяч французских «избранных лиц».
Выборы проводятся смешанным образом. Формально речь идёт о голосовании по мажоритарной системе, но большие выборщики голосуют за конкретные списки политиков и в итоге распределение сенаторских мест на уровне конкретного департамента происходит в соответствии с количеством поданных за тот или иной список голосов. При этом, как правило, и левые, и правые политические силы объединяют своих кандидатов в общие по политическим предпочтениям списки. Социалисты блокируются с коммунистами, зелёными, независимыми левыми, СНД — с центристами и независимыми правыми.
След в истории
Почему успех левых и, в первую очередь — социалистов, 25 сентября был запрограммирован? Просто потому, что состав Сената отражает соотношение политических сил в «глубинной Франции» — на уровне муниципалитетов, генеральных советов (они действуют в департаментах) и региональных советах. А всё дело в том, что на последних муниципальных, кантональных (уровень департаментов) и региональных выборах во Франции победа доставалась именно левым силам во главе с СП. На сегодня более 60 французских департаментов, все регионы метрополии за исключением Эльзаса и более половины крупных и средних городов страны управляется левыми силами, преимущественно социалистами. В этой ситуации не удивительно, что на довыборах в 2005-м и 2008-м годах число сенаторов-социалистов всё время возрастало.
А 25 сентября произошло то, что социалистка (до недавнего времени председатель СП) Мартин Обри назвала «огромной исторической победой», а глава группы СП в Сенате Жан-Пьер Бель – «днём, который оставит свой след в истории». Действовавшим в большинстве департаментов совместно левым силам удалось выиграть 91 место, что увеличило их представительство в верхней палате парламента не менее чем на 25 кресел. Социалисты провели в Сенат 60 своих представителей, в том числе таких известных партийных деятелей, как Мари-Ноэль Линеманн, Давид Ассулин, Гаэтан Горс, Андре Валлини, Мишель Делабер.
В общей сложности, после воскресного голосования больших выборщиков СП имеет в Сенате 127 мандатов, группа компартии – 21 место, заметного прогресса добилась ассоциация «Европа Экология – Зелёные» (10 сенаторов). Левые радикалы остаются с 8 местами, ещё 8-9 мандатов у независимых левых. И всё это в совокупности означает, что левые получают пусть малюсенькое, но большинство в Сенате!
Разумеется, на фоне победы левых можно говорить о сокращении политического представительства в Сенате СНД и его центристских партнёров. Если СНД потеряет при выборах председателя Сената 1 октября данный пост, это, без сомнения, будет новым политическим поражением лично для Президента Николя Саркози, чей рейтинг и так находится не на вершине. Как заявила Мартин Обри сразу после оглашения итогов сенатских выборов, «настало время перевернуть страницу тлетворной Республики Саркози». Скажутся ли результаты выборов в Сенат на итоги октябрьских «социалистических праймериз»? Напрямую вряд ли. Но стоит иметь в виду, что руководители фракций СП и в Национальном Собрании, и в Сенате поддерживают кандидатуру Франсуа Олланда.
Только этого мало
На фоне воодушевления левых по случаю победы на выборах в Сенат диссонансом звучат лишь голоса французских феминисток, которые не усмотрели в исторических переменах в Сенате главного — подвижек в вопросе равенства полов.
«Все широко обсуждают решительную победу левых на выборах в верхней палате парламента, что, безусловно, очень важно, поскольку это событие не имеет прецедентов с момента возникновения Пятой Республики (в 1958 году. — S. N.), однако все умалчивают о том, какая роль в новом Сенате отводится женщинам», — заявляют в совместном заявлении французские феминистские ассоциации. Они недовольны тем, что из 170 избранных сенаторов, 49 — женщины. По мнению феминистки, сенатора Мари-Кристин Бланден, баллотировавшейся от северного региона Нор-Па-де-Кале, «это связано с тем, что голосование проводилось по спискам, занять первые строчки в которых в большинстве случаев стремились представители сильного пола». «Женщин могло бы быть больше», — посетовала Мари-Кристин. В разговоре с журналистами напомнила о законе от 6 июня 2000 года, который призван способствовать паритету между мужчинами и женщинами при подаче кандидатур на выборах в представительные органы власти во Франции. «Нам ещё предстоит проделать немалый путь в этом направлении», — признала законодательница.
Однако недовольство феминисток не слишком омрачает радость социалистов. Ведь всё же главное не половая, а политическая принадлежность сенатора. В любом случае, выборы в Сенат показали, что, объединив усилия, французским левым гораздо легче добиваться новых политических успехов. И кто бы не победил в октябре на праймериз СП, должен иметь это в виду.
