Ника ДУБРОВСКАЯ. Активисты – кто это такие?

Всего 3 процента  животных на планете являются социальными. Все они прекрасно адаптировались к окружающим условиям. Социальные животные — и мы, и муравьи — всегда живут в сообществах. Одиноких муравьёв, как и одиноких людей (как биологического вида), не существует. Муравьи могут жить в колонии из 100 членов, помещающейся в старом желуде или в огромном подземном «городе» с сотнями помещений и бесчисленным множеством обитателей.

Социальные активисты

Документальный фильм о муравьях  «Муравьи — тайная власть природы» (Ants — Nature’s Secret Power) рассказывает о достижениях муравьиных сообществ:  о стро­и­тель­стве ги­гант­ских под­зем­ных го­ро­дов с раз­ви­той си­сте­мой вен­ти­ля­ции, с под­зем­ны­ми са­да­ми, о разведении домашних животных (тлей) и других чудесах.

Вместе муравьи – колоссальная сила

Оказывается, каждый отдельный муравей, начиная от рабочего муравья и кончая маткой – совершенно беспомощен и не способен к выживанию. Однако вместе муравьи – колоссальная сила. Они могут защищаться от медведей, съесть ослабевшую осу, преодолевать невероятные расстояния, запастись едой на целый сезон и даже организовать её производство, контролировать климат внутри муравейника и благополучно переживать непогоду.

Вся сила муравьиного сообщества в коммуникации, которая осуществляется с помощью химических сигналов, передаваемых муравьями друг другу. В некотором роде, муравьиное сообщество устроено так же, как и человеческий мозг. Связи между клетками мозга не иерархичны: ни в мозгу, ни в муравейнике нет «главного центра».

Человек — очень странное существо. Каждый из нас одновременно является и отдельным муравьем, и целым муравейником. Мы не способны жить в одиночку: ребёнок, который вырос вне человеческого сообщества, никогда не станет человеком. В частности, он не сможет научиться разговаривать и понимать человеческую речь.

Активисты как художники

В отличие от муравьев, каждый человек в состоянии не только воспроизводить социокультурные образцы, но и изобретать свои собственные. Карл Маркс писал: «Самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил её в своей голове». Мы в состоянии обдумать то, что никогда не видели, то, чего никогда прежде не существовало. Более того, своими размышлениями мы можем поделиться с другими людьми, оформив их в виде идей или мемов.

Все это я рассказываю вот к чему. Недавно я разговаривала с художниками Олегом Мавроматти и Авдеем Тер-Оганьяном об активистах. Я тогда не смогла точно сформулировать ответ на вопрос: «Активисты — кто это такие?» Сейчас мне кажется, что активисты и есть те самые марксовы архитекторы, реализующие свою человеческую способность представить (помыслить) другое будущее. Они проживают жизнь, реагируя не только на базовые инстинкты:  пожар, война, ненависть, любовь, страх, но и сознательно выстраивают модели желаемого будущего для своего сообщества.

Это определение подходит и к описанию роли художника в обществе. Художник занят производством и распространением моделей человеческих отношений (между людьми, между человеком и обществом, между человеком и природой, человеком и богом и т. д.).

В самой идее уникальности арт-объекта, в его радикальном отличии от предметов массового производства, от бесконечного воспроизводства стереотипов, заложена идея ценности индивидуальной рефлексии.

Левые и правые активисты

Подлинные активисты —  это всегда левые активисты.  Цель левых активистов – замена существующих социальных отношений на более справедливые, которые бы удовлетворяли всё общество. Правые же активисты (националисты, фашисты, консерваторы) обычно опираются на «исконные ценности», на «заведённое положение дел» и всегда выступают как контрреволюционная сила.

Подлинные активисты - левые

Это хорошо видно на примере нацистского преобразования Германии, которое многие представляют себе как революционное изменение общества, как модерн. На самом деле, нацизм – это проект контрмодерна. Впрочем, сам нацизм открыто об этом заявлял, отсылая своих адептов к исконным «ценностям древних германцев», к «зову почвы и крови» и отказываясь от идей просвещения («свобода, равенство и братство»).

Можно с уверенностью утверждать, что настоящие российские активисты – это антифа. В то время как российские националисты – это охранительный, консервативный и контрреволюционный проект.  Не случайно, одна из знаковых фигур российского национализма Александр Дугин так легко договорился с Кремлём, когда национально-религиозная риторика пришлась впору путинским охранителям.

Александр Дугин

Участие художников в националистических инициативах начала 90-х было связано с попытками противостоять неолиберальному проекту, развёрнутому на территории бывшего СССР. Сегодня, когда российские националисты слились с  неолиберальными российскими властями, единственно возможный активистский художественный проект должен быть антинационалистическим, антирелигиозным и антилиберальным.

Зачем нужны революции

Абсолютное большинство революций стремились к перераспределению социальных ролей. Зависимые крестьяне требовали земли, рабы – свободы, а должники – списания долгов. Иными словами, рабочие муравьи шли в атаку, требуя, если не роль королевы-матки для каждого муравья, то, по крайне мере, перераспределения ролей между всеми жителями муравейника.

Один из главных аргументов охранителей против революций состоит в том, что рабочий муравей всё равно не сможет стать маткой, зато взбесившиеся рабочие муравьи разорят муравейник и приведут к гибели и себя, и матку, и будущее потомство.

 

Абсолютное большинство революций стремились к перераспределению социальных ролей

Это совершенно справедливо для муравейников, но не имеет отношения к человеческому сообществу. Наша человеческая эволюция и состоит в том, чтобы придумать и осуществить план создания справедливого муравейника, где не будет ни матки, не рабочих. И мы, люди, вполне можем это сделать.

 

 

 

Добавить комментарий