Муссолини мог стать могильщиком Гитлера

Дмитрий ЖВАНИЯ, кандидат исторических наук

История не терпит сослагательного наклонения — что было бы, если бы… Эта банальность действительно является истиной. Но порой ею пытаются прикрыть всю сложность и неоднозначность исторического процесса. История не фатальна. Движение истории во многом определяется работой её стрелочников.

Был ли союз фашистской Италии и нацистской Германии предопределён? Нет. Всё могло сложиться иначе. Бенито Муссолини презирал Гитлера, называя его «ужасным сексуальным дегенератом, опасным типом». Национал-социализм Муссолини считал пародией на фашизм, «его неудачной и скотской имитацией». «Кто такие нацисты? — задавалась вопросом официальная газета фашистов «Пополо д’Италия». — Убийцы и педерасты».

***

В 1926-м и 1927-м годах Гитлер неоднократно просил Муссолини о его фотографии, но дуче оставался глух к просьбам будущего фюрера. «Муссолини поддерживал контакты с другими правыми силами в Германии, в первую очередь, с организацией “Стальной шлем”, которая, как ему казалось, могла служить известным сдерживающим фактором для нацистов. Чрезмерная агрессивность и авантюризм Гитлера настораживали многих из фашистской верхушки Италии», — отмечает российский историк Л.С. Белоусов. (Белоусов Л.С. Муссолини: диктатура и демагогия. М.: Машиностроение. 1993. С. — 215).

С 1928 года Гитлер настойчиво искал встречи с Муссолини, но тот, не отказывая прямо, всячески уходил от рандеву с лидером нацистов. Помня о Первой мировой войне, а главное — об её итогах, вождь фашистов опасался реваншизма новоявленного немецкого деятеля, всерьёз заявлявшего о намерении бороться за установление германской гегемонии в Европе.

Однако после того, как национал-социалисты в сентябре 1930 года на парламентских выборах получили более 6 млн голосов и стали второй по величине фракцией в рейхстаге, дуче больше не мог отмахиваться от главаря нацистов, как от назойливой мухи. В 1931-1932 годах Италию дважды посетил Герман Геринг, который произвёл на дуче отталкивающее впечатление. В частной беседе с соратниками он охарактеризовал его как «экс-пациента психиатрической клиники». Муссолини передал-таки через него, так сказать — с оказией, своё фото вождю Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Гитлер продолжал добиваться личной встречи с дуче, но тот не спешил сделать этот рискованный шаг. Из Рима в аппарат НСДАП приходило согласие на предложение фюрера, но с многочисленными оговорками о необходимости переноса встречи на более поздний срок.

В ближнем окружении Муссолини отзывался о Гитлере как о бесноватом, карикатурном выскочке, который написал «нечитабельную книгу “Майн Кампф”». Дуче видел в Гитлере мелкого политического деятеля, окружённого фанатиками, который волей случая оказался на «гребне волны». И это несмотря на то, что Гитлер, во всяком случае — внешне, восторгался личностью Бенито Муссолини, постоянно подчёркивал его роль в «создании нового идейного и морального климата в Европе».

«Одним из препятствий для сближения были идеи Гитлера о неравенстве рас, — объясняет либеральный историк Денис Мэк Смит, который, понятное дело, не слишком боготворит дуче. — Муссолини допускал возможность еврейской угрозы и уже проводил политику расизма в трёх африканских колониях. Но всё же он считал неразумным провоцировать международное еврейство путём прямых нападок. Нацистская идея о стерилизации “неполноценных” народов была также неприемлема для католического общества». (Смит Д. Муссолини. М.: Интердайджест. С.209.)

Придя к власти, Гитлер поспешил установить дружеские отношения с Италией, дабы избежать международной изоляции Германии. Однако Муссолини не спешил лобзаться с фюрером, подозревая, что тот вынашивает чрезмерные внешнеполитические аппетиты. Их встреча всё ещё откладывалась, и это немало раздражало Гитлера и его соратников. В апреле 1933 года в Рим прибыли с официальным визитом Герман Геринг и фон Папен, а мае — Йозеф Геббельс. Внешне встречи были дружескими, но на деле они лишь усилили взаимное недоверие.

Муссолини повторял, что Гитлер — это «идеолог, который больше говорит, чем руководит», что он «просто бестолковый малый; его мозги забиты затасканными бессвязными фразами из философии и политики», а подлинность нацистской революции опровергается тем, что национал-социалисты завоевали власть через парламент, а не путём насилия.

Что касается внешнеполитического аспекта, то Муссолини не хотел злить Англию и Францию, а главное — его беспокоили гитлеровские планы поглощения Германией Австрии, с которой дуче наладил отличные отношения. Однако отказываться от встречи с фюрером он больше не мог.

«14 июня 1934 года ровно в 10 часов утра самолёт фюрера приземлился на авиабазе Сан Николо ди Лидо близ Венеции, — читаем в мы в монографии Л. С. Белоусова. — Гитлер был в штатском: чёрный пиджак, длинные брюки в полоску, лежащие гармошкой на тёмных ботинках, серая фетровая шляпа и перекинутый через руку непромокаемый плащ. Общий вид — провинциальный чиновник второго разряда, окружённый плотным кольцом дюжих молчаливых эсэсовцев.

Муссолини являл собой полную противоположность фюреру: блестящий парадный мундир, высокие сапоги со шпорами, инкрустированный кинжал на боку. Внешний контраст был разителен. Мелкий, тщедушный Гитлер даже отдалённо не претендовавший на воспетого Ницше “сверхчеловека”, сразу не понравился дуче».

«Рядом с одетым в парадную форму дуче Гитлер — в плаще, мягкой шляпе и патентованных кожаных туфлях — был похож на коммивояжера», — пишет Денис Смит.

Неприязнь усилилась в ходе общения, которая проходила на вилле «Пизани ди Стра», где когда-то останавливался Наполеон. Как вспоминают очевидцы, Муссолини высунулся из окна комнаты, где шли переговоры, и сказал ожидавшим на улице соратникам: «Он сумасшедший, сумасшедший!» Раздражение лидера Италии легко понять. Как потом выяснилось, Гитлер вместо того, чтобы обсуждать злободневные вопросы, вёл нудный нескончаемый монолог, пересказывая дуче «Майн кампф». Потом Муссолини отзывался о Гитлере как о «фигляре с мозгами набекрень», лишённом интеллигентности и динамизма: «Он подобен граммофону, который, едва закончив играть, начинает всё сначала». Встреча в Венеции закончилась ничем. Несмотря на то, что в ходе беседы нацист даже не словом не обмолвился об Австрии, Муссолини инстинктивно уловил пангерманистские устремления Гитлера.

Дуче видел в альпийской республике дружественное государство. Он всячески поддерживал развитие австрийского фашистского движения в лице хеймвера (нем. Heimwehr — отряды самообороны) — «Союз защиты Родины», поставляя этой организации оружие. В ответ хеймвер признал Южный Тироль итальянской территорией и пообещал участвовать в защите итальянской границы. В отличие от нацистов хеймвер был тесно связан с католической церковью и выступал за создание корпоративного государства, как в Италии.

13 мая 1932 года канцлером Австрии был избран связанный с хеймвером Энгельберт Дольфус. Он противостоял гитлеровским планам по поглощению Австрии Германией. Дольфуса, как и хеймвер, привлекал итальянский фашизм, и он заручился поддержкой Италии в своём противостоянии с нацистской Германией. В обмен на радикальные внутриполитические реформы фашистского толка, обещанные Дольфусом, Муссолини гарантировал независимость Австрии. В начале 1933 года Дольфус наложил запрет на деятельность нацистов в Австрии и дуче одобрил это решение. Вскоре, 4 марта 1933 года, Дольфус распустил парламент, приостановил действие конституции и установил в стране авторитарный режим, известный в истории как австрофашизм.

Когда на волне экономического кризиса 12 февраля 1934 года австрийские социалисты и анархисты подняли восстание в Линце, подхваченное левыми организациями и рабочими Вены и других городов, Дольфус подавил волнения с помощью регулярной армии и хеймвера. Восстание в Вене было потоплено в крови — 200 левых повстанцев были убиты, а всего во время восстания, которое длилось до 16 февраля, с обеих сторон погибли около 1600 человек. После этого в Австрии осталась только одна партия — Христианско-социальная, и её Дольфус преобразовал в «Отечественный фронт».

Между Муссолини и Дольфусом завязались приятельские отношения. Австрийский премьер по несколько раз в год приезжал в Италию, посвящал дуче в свои планы и заручался его поддержкой. Одновременно Дольфус поддерживал связи с левыми германскими нацистами, в частности, с командиром СА Эрнстом Рёмом, который всё чаще конфликтовал с Гитлером, требуя «второй революции» (под которой он подразумевал масштабные антикапиталистические реформы).

После подавления левых в Австрии ожили запрещённые нацисты, поддерживаемые из Берлина. Разбитые австрийские социалисты заключили с ними союз, видя в них «меньше зло» по сравнению с Дольфусом. Австрийские нацисты начали кампанию широкомасштабного саботажа и террора, выводя из строя электростанции, административные здания и железные дороги, избивали и убивали сторонников Дольфуса. Высланные ранее из страны австрийские нацисты хлынули из Мюнхена назад в Австрию.

Зная об этом и понимая, что нацистский переворот в Австрии ударит по интересам Италии, Муссолини советовал австрийским союзникам вновь очистить территорию своей страны от нацистов. И те решились на открытое выступление. Лидерами путчистов стали Артур Зейсс-Инкварт, Эрнст Кальтенбруннер и Одило Глобочник. 25 июля 1934 года около полутора сотен боевиков отряда «СС-Штандарт-89» в австрийской военной форме захватили канцелярию Дольфуса и тяжело ранили его. Роковой выстрел произвел Отто Планетта — командир отряда «СС-Штандарт-89». Истекающего кровью Дольфуса путчисты  положили на диван, старательно обыскали его и потребовали отказаться от власти в пользу нацистского ставленника Антона Ринтелена. Дольфус наотрез отказался. Тогда его оставили умирать без оказания медицинской помощи. Однако путчисты действовали неумело, и их выступление подавили правительственные войска.

В это время жена Дольфуса с двумя детьми гостила на вилле Муссолини в Риччоне, ожидая отца семейства. Когда в Рим пришло известие от венском путче, дуче пришёл в ярость. Он прекрасно осознавал, что эта акция осуществлена при поддержке Берлина. Во время посещения детского лагеря в Остия в разговоре с австрийским послом Штархембергом он сказал: «Гитлер несёт ответственность за всё, что произошло. Пора покончить с этим сексуальным извращенцем» (дуче был хорошо информирован об интимной стороне жизни Гитлера). Муссолини распорядился двинуть четыре дивизии к границе с Австрией, чтобы они отбросили немейские войска в случае аншлюса (поглощения Австрии). Муссолини готов был порвать всякие отношения с Берлином и новым рейхканцлером, в котором он видел «опасного сумасшедшего». Гитлер испугался и отказался от немедленного аншлюса. Публично отмежевался от путчистов. Первые полосы всех германских газет были отданы под статьи о бесчеловечности заговорщиков. Вместе с тем в каждой из этих статей подчеркивалось, что убийцами канцлера Дольфуса были австрийцы, недовольные кризисом и нестабильностью в стране.

И всё равно отношения Германии и Италии резко ухудшились. Дуче велел разорвать с Германией контракт о поставке ей военных самолётов. Рим вёл тайные переговоры с Парижем об ударе по Германии. Но французы не решились вновь «проучить бошей». В конце 1934 года Муссолини ещё резче стал отзываться о нацизме, называя его «продуктом язычества и пережитком первобытного строя», «расизмом из психиатрической лечебницы», в то время как фашизм уважает права человека и создаёт прочные религиозные основы для семьи. Когда дуче созвал съезд «фашистского интернационала», он демонстративно не пригласил на него нацистов. В Монтро собрались представители 16 стран. На съезде фашистские интернационалисты публично осудили кампанию нацистов против евреев.

Фашистская Италия вполне могла заключить прочный союз с Советской Россией. В 1933-м Муссолини, который пристально следил за событиями в Советском Союзе, посчитал, что Советская Россия постепенно превращается в корпоративистское государство. Он пообещал подружиться со Сталиным и обязался никогда не присоединяться к международным соглашениям, направленным против СССР. В октябре 1933 года советская военная эскадра пришвартовалась в Неаполе, а итальянская военная делегация побывала в Москве. 2 Сентября 1934 года СССР подписал с Италией на пять лет пакт о дружбе, ненападении и нейтралитете.

А теперь зададимся несколькими вопросами с «если». Чтобы было бы с Европой, если бы Италия ударила по Германии? На чьей стороне выступили бы Франция и Англия? Как повела бы себя Советская Россия? Если бы Гитлера свергли через год после его прихода к власти, какой бы стала Германия? А главное — пришлось бы нашей стране пройти через те испытания, через которые она прошла в годы Великой Отечественной войны?

Понятно, что так ставит вопросы ненаучно. Интересно во всём этом то, что могильщиком Гитлера мог стать Муссолини.