Готфрид ФЕДЕР. Манифест к сломлению кабалы процента (с купюрами). Продолжение
Процент — это безнравственно
Внутреннее сопротивление против процента и ренты любого рода, получаемых без доступа к ним рабочей силы, пронизывает всю духовную жизнь всех народов и времён. Никогда ещё это глубоко внутреннее сопротивление против власти денег не было так осознанно народами, как в наше время.
Никогда еще маммонизм не намеревался при такой напряжённой обстановке в мире прийти к мировому господству. Никогда ещё он не ставил себе на службу всю низость человека, жадность к власти, жажду мести, жажду владения, зависть и ложь таким хитро скрытым, но всё же кроваво давящим образом.
В своей глубочайшей основе мировая война представляет собой одно из самых крупных решений в процессе развития человечества и в борьбе за то, будет ли будущую историю человечества определять маммонистически-материалистическое или же социалистически-аристократическое мировоззрение.
Большевизм — неверное средство антимаммонистической реакции
Внешне поначалу, без сомнения, победила маммонистическая англо-американская коалиция. В качестве реакции на Востоке появился большевизм, и если большевизм рассматривать как новую великую идею, то именно она, конечно же, занимает одну из самых диаметрально противоположных маммонизму позиций. Правда, методы, которые большевизм пытается здесь применить, безусловно, являются старыми. Это — попытка страдающему от внутреннего отравления больному оказания помощи с помощью ампутации головы, рук и ног.
Внутреннее сопротивление против процента и ренты любого рода, получаемых без доступа к ним рабочей силы, пронизывает всю духовную жизнь всех народов и времён.
Этому злу большевизма, этим бесполезным изменениям мы должны противопоставить новую планомерную идею, которая будет скреплена объединяющей силой рабочего класса с целью изгнания яда, отравившего мир.
В качестве этой идеи я вижу сломление кабалы денежного процента.
<…>
Сломление кабалы процентов является возможным и разумным смыслом мировой революции
Капитал без труда должен быть стерильным! Поэтому важнейшим требованием, основной революционной задачей, самым разумным смыслом мировой революции должно быть сломление кабалы денежных процентов.
У восьми миллиардеров доход такой же, как у 38 миллионов немцев
Состояние Ротшильда сегодня оценивается в 40 миллиардов. Миллиардеры высшей американской пробы: господа Ян, Леб, Шифф, Шпеер, Морган, Фандербилдт, Астор — стоят вместе около 60-70 миллиардов; при ставке процента, равной всего 5, это означает годовой доход этих восьми семей в 5-6 миллиардов, что почти столько же, сколько составил по исследованиям Хельффериха в 1912 году доход 75% всех налогоплательщиков Пруссии. (Тогда их было почти 21 миллион человек, 75% из них — это около 15 миллионов. На каждого в среднем приходится 2,56 члена семьи, то есть, в пересчёте речь идёт о доходе 38 миллионов человек).
Никогда еще маммонизм не намеревался при такой напряжённой обстановке в мире прийти к мировому господству. Никогда ещё он не ставил себе на службу всю низость человека.
Итак, 38 миллионов немцев должны целый год жить на то, что у вышеупомянутых миллиардеров является доходом за год. Конечно, американские миллиардеры не являются в прямом смысле «капиталистами процента», рантье, такими, как клан Ротшильда и т.п.
Для определения порядка соотношения примем, что общее число богатых кланов представляют 300 человек. Но ведь дело вовсе не в том, чтобы дать точную цифру, а в том, что соотношение 300 к 38 миллионам открывает нам глаза на истинные масштабы господства международного ссудного капитала.
Поэтому скинем одним махом страшные кандалы, сковывающие всех трудящихся, отберём власть у денег, которой они обладают, чтобы порождать проценты снова и снова, пока ещё человечество полностью не стало безостаточно быть должником по процентам международному ссудному капиталу.
Методы, которые большевизм пытается применить против маммонизма, безусловно, являются старыми. Это — попытка страдающему от внутреннего отравления больному оказания помощи с помощью ампутации головы, рук и ног.
Назову три следствия, которые нам очень ясно показывают, что следует приложить усилия для уменьшения нашей внутренней финансовой нужды. Мы, конечно, осознаём, что штурмовая атака всего социалистически мыслящего мира против промышленного капитала является ошибочной, так же как и задуманная полная отмена налогов или социализация всех доходов предпринимателей — при неослабленной экономике — принесли бы до смешного малый результат по сравнению с огромной финансовой нагрузкой на бюджет рейха и нашего государства. Путём сломления кабалы процентов можно:
— одним ударом устранить финансовую нищету;
— мы сразу же почувствуем твёрдую почву под ногами;
— нам сразу же станет ясно, что с этой несчастной кредитной экономикой мы зашли в дебри.
Военные облигации были маммонистическим обманом
Кредитный капитал — что же это такое, как не долг? Кредитный капитал — это долги! — можно повторять сколько угодно. Какое же это безумие, когда немецкий народ вложил в свою войну 150 миллиардов, сам себе за это наобещал платить проценты в размере 7,5 миллиарда и теперь ощущает себя в изначально предсказуемом неловком положении, отнимая у себя эти 7,5 миллиарда в форме фантастических налогов! Самым трагичным в этом денежном обмане является не столько глупость такой военной кредитной экономики, сделавшей много полезного для заграницы, сколько больше тот факт, что всего лишь сравнительно малое число крупных капиталистов получает из всего этого огромные барыши, а весь рабочий народ, включая средних и малых капиталистов, торговлю, ремесла, промышленность должны оплачивать проценты. И здесь вновь вскрывается подоплёка вопроса, подтверждающая мысль о том, что фактически крупный ссудный капитал, и только он, является изгоем всего трудящегося человечества.
Мы, конечно, осознаём, что штурмовая атака всего социалистически мыслящего мира против промышленного капитала является ошибочной…
Можно рассматривать вопрос с любых точек зрения, как угодно — всё равно на проценты от ссудного капитала работает вся масса трудящихся. Средние и мелкие капиталисты ничего не имеют от своих больших процентов, просто не могут от них ничего иметь: эти проценты без остатка забираются у них в виде платежей в бюджет — будь то в форме прямых или косвенных налогов, сборов, гербовых сборов или иных платежей. В результате мы всегда придём к одному выводу: трудящийся народ — это тот, кто попался на удочку, а рыбак — крупный капитал.
Святость процента — это суеверие маммонизма
Удивительно наблюдать сегодня, как социалистически мыслящий мир, начиная с Маркса и Энгельса, и коммунистический манифест, и Эрфуртская программа (особенно Каутский), а также сегодняшние социалистические властители как по команде салютуют интересам ссудного капитала. Святость процента — это табу! Процент — святее всех святых; встряхнуть его ещё никто не отваживался.
В то время как имущество, дворянство, безопасность личности и собственности, права верхушки, религиозные убеждения, офицерская честь, отечество и свобода более или менее дискутируются, процент свят и неприкасаем. Конфискация имущества, социализация — вопросы повестки дня, хотя они имеют совсем уж скользкие правовые мосточки, которые подпираются лишь тем, что всё это якобы применяется от имени общества к личности — всё это дозволено; а процент, процент — это «noli me tangere», «не трожь меня». Проценты от долга рейха — на первом месте в государственном бюджете. Их огромный вес тянет корабль государства на дно — это же обман! — громадный денежный обман, придуманный единственно для пользы крупных денежных властителей.
В то время как имущество, дворянство, безопасность личности и собственности, права верхушки, религиозные убеждения, офицерская честь, отечество и свобода более или менее дискутируются, процент свят и неприкасаем.
Хотел бы сразу, чтобы не было недомолвок, вкратце затронуть тему мелких рантье, которая ещё будет дальше рассматриваться. Поскольку их не принимают в расчёт при рассмотрении крупных вопросов, то совершенно справедливо, что для них будут предусмотрены многие компенсации путём дальнейшего развития социальной помощи.
Обман! Проценты — это обман, говорил я, и это моё твердое убеждение. Но если это слово, которое во время войны наверняка звучало и на полях сражений, и на родине как наиболее употребимое, то оно имеет ещё больше оснований быть применимым в смысле обмана с процентами.
<…>
Из-за выплаты процентов дорожают продукты питания населения; из-за процента сахар и соль, пиво и вино, спички и табак, многочисленные иные ежедневные потребности облагаются косвенными налогами. Из-за процентов должны быть подняты прямые налоги, в том числе и на землю, которые затем включаются в стоимость пшеницы; налог на дома, что увеличивает арендную плату; налог на ремесло, что давит на творческий труд; подоходный налог, что необратимо снижает уровень жизни служащих; и, наконец, ненасытный ссудный капитал приходит вместе с налогом на ренту с капитала.
В Средние века, конечно, с ростовщиками разбирались быстро: крестьяне или опустошённые горожане собирались вместе и избивали ростовщиков. Сегодня же мы вступили в совершенно другую стадию развития проблемы процентов.
Кабала процента не имеет ничего общего с нашей созидательной работой, которая возможна лишь в той мере, в какой мы сможем не допустить препятствий духу предпринимательства, творческому труду, производству товаров, созданию богатств в лучшем смысле этого слова. Напротив, при сломлении процентной кабалы, как мы видим, весь трудящийся народ освобождается от тупого, необъяснимого, тяжёлого пресса и наша душевная жизнь очищается от охватившего её яда.
Борьба против процента в истории народов не является новой
То, насколько правильно на протяжении истории осознана проблема процента, мы узнаём по тому, что во все времена и у всех народов она занимала умы людей.
Понятию «процента», которое сегодня рассматривается неразрывно с понятием «денежное имущество», не более чем половина столетия. Но именно понятие процента сначала сделало дань демонической властью такой всеобщей силы, какой мы её сегодня знаем. Лишь с середины прошедшего столетия начинается становящаяся затем все сильнее задолженность государства капиталисту.
В Ветхом Завете в различных местах мы находим 15 определений по поводу ослабления от бремени процента в форме того, что каждый седьмой год должен быть годом ликованья, в котором прощались все долги соотечественникам.
Солон в 594 году до н.э. отменил личные задолженности. Этот закон назвали «освобождением от долгов».
В древнем Риме Lex Gemicia в 332 году до н.э., не долго думая, вообще запретил взимание процентов.
Во времена императора Юстиниана был издан запрет на сложные проценты, причём с определением, что не могут быть более востребованы проценты, если неуплаченные проценты выросли до величины одолженного капитала.
Папа Лев I в 443 году издал всеобщий запрет на сбор процентов, хотя до тех пор лишь клерикалам было запрещено требовать проценты с ссуды. Тогда запрет на проценты стал частью канонического права, а для дилетантов обязательным правилом. Западное законодательство постепенно приближалось к канонической точке зрения и даже наказывало взимание процентов штрафом. Мы можем найти подтверждения тому в предписаниях рейхсполиции от 1500, 1530 и 1577 годов.
Конечно, с такого рода законами велась борьба, их старались обойти, но давайте во время этого краткого исторического экскурса упомянем об одном поразительном историческом факте: в то время, как каноническое право с XI по XVII столетие запрещало христианам взимание процента, евреям это было разрешено.
Было бы весьма интересно исследовать, какие проявления экономического роста привели к вышеперечисленным силовым отменам долгов. Было бы и особо ценным посмотреть, какие власти и силы снова и снова отменяли запреты на проценты.
В Средние века, конечно, с ростовщиками разбирались быстро: крестьяне или опустошённые горожане собирались вместе и избивали ростовщиков. Сегодня же мы вступили в совершенно другую стадию развития проблемы процентов. Избиения и погромы ростовщиков в глубине души не одобряются. Но и речь больше идёт вовсе не об отдельных, совершенно ограниченных проявлениях процентной болезни, которые можно было бы побороть, вырезав гнойник, речь идёт о тяжёлом заболевании всего человечества. Совершенно особо следует подчеркнуть, что именно наша сегодняшняя культура, именно интернациональность международных отношений сделали принцип процента таким популярным. То есть известная нам историческая картина совершенно не должна быть аналогией сегодняшних отношений.
Если вавилоняне побеждали ассирийцев, римляне — карфагенян, германцы — римлян, то после окончания войн продолжительной кабалы процента не существовало, не было международных мировых властей. Войны финансировались не за счёт долгов, а за счёт богатств, собранных в мирное время. Очень точно говорит об этом Давид Хуме в своём описании государственного кредита. Только новое время с его непрерывностью собственности и его международным правом даёт возможность ссудным капиталам расти в бесконечность. Того гроша, на который со времени Рождества Христова начислялись проценты больше не существует, потому что за это время права на собственность много раз сгибались под давлением силы.
Но тот грош, на который начислил процент старый Ротшильд, существует и будет существовать веки вечные, пока существует международное право. Кроме того, следует помнить и о том, что на всех земных просторах только в новое время перешли от натурального хозяйства к денежной экономике. В этой связи особенно важно, что лишь в середине прошлого столетия были отменены все ограничения во взимании процентов и все запреты на проценты. Примеры: Англия — 1854 год, Дания — 1856 год, Бельгия — 1865 год, Австрия — 1868 год.
То есть понятию «процента», которое сегодня рассматривается неразрывно с понятием «денежное имущество», не более чем половина столетия. Но именно понятие процента сначала сделало дань демонической властью такой всеобщей силы, какой мы её сегодня знаем. Лишь с середины прошедшего столетия начинается становящаяся затем все сильнее задолженность государства капиталисту. Только начиная с этого времени, мы наблюдаем падение функции государства от управляющего делами содружества народов до управляющего делами капиталистических интересов. Такое направление государственного развития достигло своего максимума в использовании всеми странами мира военных займов, которые исключительно, как мы поняли, служат лишь маммонистическим интересам и которым по праву можно вручить мировую корону, венчающую громадное кредитное здание мировых ссуд.
Эти краткие экскурсы в историю облегчают нашу задачу окончательно порвать с представлениями о том, что необходимо давать ссудному капиталу внеземную власть расти самому по себе вечно и непрерывно, наделяя его ужасающей выкачивающей силой. Необходимо переломить ситуацию, когда ссудный капитал, невзирая на историческое прошлое, находится на троне над облаками, недоступный силам разрушения и недостижимый выстрелам орудий.
Продолжение следует
Читайте также:
Епископ Михаил (СЕМЁНОВ): «Маммон покорил себе землю»
Тихон ЗАДОНСКИЙ: «Сребролюбие гнездится в сердце человека»
Иоанн Кассиан РИМЛЯНИН: «Страсть сребролюбия — корень всех зол»
Иоанн ЗЛАТОУСТ: «Богатство делает людей безумными»
Иоанн ЗЛАТОУСТ: «Ростовщик обогащается на счёт чужих бедствий»
