Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
Если как-нибудь читатель откроет интернет-сайт Европейского свободного альянса (European Free Alliance – ЕFА), он первым делом наткнётся на несколько переделанную карту нынешней Европы. И очень удивится, увидев на ней обрезанную по разным частям Испанию – без Каталонии, Валенсии, Андалусии, Галисии и, конечно же, без Страны басков; Италию без Венецианской области и Сардинии; Францию без Корсики и значительной части южных районов (Аквитании); Германию без Баварии, а также одинокую Англию, оказавшуюся, естественно, без Шотландии и Уэльса.
Евросепаратизм сегодня
Наверное, сегодня такая вот «мечта сепаратиста» может показаться кому-то прикольной шуткой, но кризис делает своё дело. И мы являемся свидетелями не только постоянного усиления правонационалистических и крайне правых партий и движений в разных частях Европы. Как своего рода ответный процесс происходит пусть менее заметное широкой публике, но от того не менее актуальное усиление тех политических сил в Европе, которые ставят под сомнение территориальную целостность своих национальных государств и защищают права отдельных народов или регионов на расширенную автономию, а то и просто на отделение от традиционных государств-наций.
Мы уже писали о заметных успехах открыто сепаратистских партий в Гренландии и на Фарерских островах, выступающих за отделение этих территорий от датского королевства. В Шотландии у власти на региональном уровне находится Шотландская националистическая партия, обладающая абсолютным большинством в местном парламенте. Шотландский премьер Алекс Сэлмонд полон решимости добиться в 2014 году проведения в Шотландии референдума об отделении от Соединённого Королевства, мотивируя своё желание тем, что «такая историческая нация, как шотландцы, имеет более чем легитимное и заслуженное право на полную государственную независимость». Вспомним также, как более года не могли договориться бельгийские политики о формировании дееспособного федерального правительства, прежде всего, из-за принципиальных позиций фламандских сепаратистов и автономистов, не желающих идти на уступки Брюсселю. Но ведь по факту настроенные на сецессию фламандские партии поддержали на последних выборах около половины избирателей Фландрии. По-прежнему в северных провинциях Италии сильны позиции Лиги Севера, ещё недавно входившей в состав правящей коалиции в Италии. В Испании в национальных регионах (Каталония, Страна басков, Галисия) прочны электоральные позиции тех, кто требует ещё большей автономии для своих территорий, а то и ставит вопрос об их независимости. Думается, что в условиях углубления финансового кризиса позиции «евросепаратистов» будут усиливаться и в дальнейшем.
ЕFА справа
С 1981 года в рамках Европейского экономического сообщества действует ЕFА – ассоциация, «объединяющая политические партии, которые отделяют себя от традиционных политических мыслительных схем… ставя на первый план интегральный регионализм». В 1994-м ЕFА получает статус федерации регионалистских и сепаратистских политических партий, а перед выборами в Европарламент в 2004-м трансформируется в европейскую политическую партию. На сегодня в рядах Альянса насчитываются 33 партии-члена и партии-наблюдателя, действующие на территории 13-ти стран (то есть, половины государств, входящих в ЕС). Эти партии, в общей сложности, располагают более 200 представителями в национальных и региональных парламентах, ЕFА имеет семь евродепутатов.
Конечно, когда мы говорим о «европейской политической партии», подразумевается, что речь идёт о целостной политико-идеологической структуре типа Партии европейских социалистов или Европейской народной партии. В случае с ЕFА ситуация гораздо более специфична. В рядах этого разношёрстного «альянса сепаратистов» можно встретить совершенно «деидеологизированные» партии типа Фризской партии в Нидерландах или Партии корсиканской нации во Франции. Для них главное – защита этнических меньшинств, а вовсе не большая политика. С другой стороны, ЕFA сегодня возглавляет брюссельский профессор Эрик Дюфорт, представляющий Новый фламандский альянс (НФА) (кстати, располагающий самой многочисленной депутатской группой в бельгийском парламенте), который по политическим позициям скорее можно отнести к правопопулистской традиции. В своё время крайне правые Ломбардская лига (Италия) и «Фламандский блок» (Бельгия) даже принимали участие в организационном оформлении ЕFА, но позже крайне правые сепаратисты порвали с Альянсом, так как тот заявил, что выступает исключительно за тот тип «демократического национализма», который подразумевает достижение самоопределения народов, уважение норм парламентской демократии и прав человека и исключительно ненасильственный характер борьбы за продвижение своих идеалов в жизнь.
ЕFА слева
Если в рядах ЕFА и можно сегодня встретить, скажем, центристские или консервативные по исповедуемым установкам регионалистские партии, то совершенно прав бельгийский политолог Паскаль Дельвит, утверждающий в одной из научных статей, что «в лицо оседлавшим тему защиты государства-нации от противоречивых эффектов глобализации крайне правым современный сепаратизм в странах Европейского Союза всё сильнее подчёркивает левый оттенок». И в самом деле, большинство более или менее влиятельных регионалистских партий, представленных в ЕFА, по занимаемым им политическим позициям располагаются объективно левее социал-демократии. К слову, пять из семи депутатов Европейского парламента от ЕFА также являются представителями левых партий.
К наиболее влиятельным партиям левого фланга, входящим в Альянс в качестве полноправных членов, мы можем отнести, в частности, Шотландскую национальную партию и Валлийскую партию «Плэйд Камри». Ещё до потери лейбористами власти эти партии последовательно критиковали тех за неолиберальную социальную политику и сегодня жёстко осуждают «меры строгости» правоцентристского правительства. Шотландские и валлийские националисты являются противниками участия в блоке НАТО и выступают за отказ своих будущих национальных государств от владения ядерным оружием. В Испании входящие в ЕFА объединения (Республиканская левая Каталонии, Галисийский националистический блок, Социалистическая партия Майорки, партия «Баскская солидарность») располагаются в политическом пространстве между компартией и Испанской социалистической рабочей партией. Опять же, они строго осуждали правительство социалиста Хосе Луиса Сапатеро за социал-либеральный курс в социальной и экономической сферах; теперь же левосепаратистские партии и движения Испании активно участвуют в массовых акциях протеста против курса на снижение социальных расходов, проводимого консервативным кабинетом Народной партии. Во Франции среди полноправных членов ЕFА выделяется Бретонский демократический союз — это движение, действующее в департаментах региона Бретань, также относится к левому спектру. Союз участвовал в различных социальных акциях против политики Николя Саркози и его правительства, проводимой в Бретани.
То, что в ЕFА преобладают всё-таки левые и левоцентристы, показывает участие евродепутатов от Альянса в одной депутатской группе с Европейской зелёной партией, наиболее толерантно в рамках ЕП относящейся к проявлениям сепаратизма. Как отмечает профессор Брюссельского свободного университета Жан-Мишель де Ваель, «концепция «зелёных» — Европа граждан и регионов – в наибольшей степени близка нынешним регионалистам в странах ЕС». И большинство постулатов, зафиксированных в действующей политической декларации ЕFА, созвучны идеям и ценностям европейских левых: защита прав человека и народов, сохранение окружающей среды и устойчивое развитие, построение справедливого и более солидарного общества при осуществлении политики, содействующей прогрессу, социальному единству и равенству шансов; переориентация европейского строительства с чисто экономических, монетаристских рельс либерализации, конкуренции и централизма; исключение насильственных форм политической деятельности из арсенала участников Альянса; отказ от ядерной энергетики и развитие альтернативных источников энергии; участие представителей регионов Европы в заседаниях Совета министров ЕС по вопросам, относящимся к региональной политике; обеспечение прямого доступа регионов к Европейскому суду; проведение демократической реформы европейских институтов, направленных на усиление роли Комитета регионов Союза; защита лингвистического и культурного разнообразия.
***
Российские власти часто пугают нас сепаратизмом. Аналогичные партии, входящие в ЕFА, не могли бы существовать в современной России: у нас законодательство запрещает деятельность партий, созданных на региональном или этническом уровнях. А вот в Европе они существуют вполне себе легально и, в своём большинстве, как видим, занимают вполне прогрессивные позиции. Что ж, это лишь ещё раз подчёркивает, как далеко друг от друга состояние партийно-политических систем в РФ и в большинстве европейских стран.
