Когда Путин пошёл на третий, а, по сути, на четвёртый срок (он оставался реальным главой государства и тогда, когда он работал премьер-министром), российская оппозиционная среда породила много иронии на тему «нового Брежнева». Но как быть тогда с Ангелой Меркель? Скоро исполнится 12 лет, как эта фрау управляет Германией — с 22 ноября 2005 года. И результаты выборов в Бундестаг оставляют её в должности канцлера ещё на четыре года. А ведь она всего на два года младше Путина. «Новый Брежнев» — это такой модный тренд. Во власть идут одни старики.
Я с некоторой опаской наблюдал за выборами президента США. За власть в самой сильной державе мира боролись два старика, точнее — старик и старуха: 69-летняя Хилари Клинтон и 70-летний Дональд Трамп. Понятно, что в богатых странах медицина развивается семимильными шагами. И сейчас богатый западный человек в 70 лет, наверное, чувствует себя так же, как его дедушка чувствовал себя в 50. Да и вообще не мною подмечено, что на Западе (среди европейцев!) — всё меньше стариков в классическом понимании, а всё больше «пожилых подростков». А в России в пенсионный возраст входят представители первого поколения «неформалов». Так что скоро мы получим пенсионерок с пирсингом и тату. Но я сейчас не об этом. Хотя, наверное, инфантилизация старости каким-то образом связана со старением власти: старикам с мозгами ребёнка хочется, чтобы миром правили такие же, как они.
Медицина — это, конечно, важно. Но физиологию не обманешь. Возраст возьмёт своё. Можно оттянуть процесс старения, но его нельзя пресечь. Вот взять меня. Мне 50 лет. Пять лет назад я пробегал десять километров за 55 минут. Сейчас с трудом укладываюсь в один час три минуты. Плюс пять лет — плюс восемь минут… Это не шутки. Хилари Клинтон в 69 лет падала в обмороки во время предвыборной гонки. А за её здоровьем следят лучшие врачи — не то что за моим.
Но самые печальные изменения по мере старения человека происходят с его характером. Человек становится обидчивым, мнительным, ворчливым. Вот во главе США находится мнительный ворчун. А проиграй он выборы, во главе сильнейшей державы оказалась бы склочная старуха.
Власть в ведущих странах мира держат старики…
Есть фильм братьев (или как их сейчас называть?) Коэн «Старикам здесь не место». Может, где-то им и не место, но власть в ведущих странах мира держат старики. Премьер-министр Англии Тереза Мэй скоро, 1 октября, отметит свой 61-й день рождения, Ангела Меркель 17 июля справила 63-летие, Россия совсем скоро, 7 октября, будет праздновать 65-летний юбилей своего лидера — Владимира Путина, испанский кабинет возглавляет 62-летний Мариано Рахой. В этом списке есть исключение — 39-летний французский президент Эмманюэль Макрон. Но он женат на старухе. 64-летняя Брижит родила троих детей, которые подарили ей семь внуков, а выглядит она как… девушка, которая состарилась в одночасье. Жутковато выглядит. В России про таких, как она, говорят: «Сзади — пионерка; спереди — пенсионерка». И это каким-то образом должно влиять на Макрона.
А ведь в 90-е и в начале 2000-х наблюдалась другая тенденция. Власть с мире брали люди «40 плюс». Тони Блэр стал премьер-министром Британии в 44 года. Произошло это в 1997-м. Столько же было Хосе Сапатеро, когда он в апреле 2004 года стал премьером Испании. Да и Путин стал президентом России в 47 лет. Да и Меркель, когда стала канцлером, была 51-летней дамой. Я ещё чуть не забыл о Билле Клинтоне, который возглавил США 45-летним, а затем совершал в этой должности вполне молодёжные поступки.
Самые печальные изменения по мере старения человека происходят с его характером. Человек становится обидчивым, мнительным, ворчливым.
И я сейчас не беру малые страны, где власть брала молодёжь. Вспомним Грузию и её «младореформаторов» во главе с 35-летним (на момент «революции роз») Михаилом Саакашвили. И будь эти «младореформаторы» старше, вряд ли бы они сумели нанести по коррупции мощный удар. Старея, человек обрастает связями, обязательствами. А в такой небольшой и во многом патриархальной стране, как Грузия, это чревато превращением в консерватора.
К чему я обо всём этом написал? Не знаю… Когда начинал писать этот небольшой текст, хотел в его конце сделать вывод о буквальном старении и физиологическом вырождении либерализма. Ведь либерализм, который в России почему-то считается современным явлением, — на самом деле одна из самых старых идеологий. Он давно обветшал. Зародился либерализм задолго до идеологий эпохи модерна — коммунизма и фашизма, но оказался более живучим, чем они. Коммунизм выродился, а фашизм так вообще — совершил самоубийство.
Но потом я вспомнил о «новых лейбористах», которые возглавили правительства, когда им было меньше 50… И всё же мы сейчас наблюдаем реванш стариков. А у стариков есть всё. Кроме будущего.
