Дмитрий ЖВАНИЯ. Образы выборов

В связи с выборами в моём сознании возникают два противоположных образа: бесформенной асексуальной тётки неопределённого возраста, которая, выполняя приказы начальства, подтасовывает итоги выборов, и молодого человека лет 20-ти и моложе, порой вообще подростка, не имеющего ещё права голоса, но протестующего на улице против кражи голосов партией жуликов и воров.

Тётка – это русский приговор. Расплывшаяся от неправильного питания и полного пренебрежения к физкультуре, с пухлым лицом, с двойным подбородком, с плечами шире бёдер и жирной спиной, без намёка на талию, безвкусно одетая (обычно в широкой кофте с нелепыми рюшечками и брюках)… От одного взгляда на такое свинообразное существо возникает страх перед кастрацией, описанный Зигмундом Фрейдом. А ведь когда-то эти тётки были девушками, может быть, даже милыми девушками. Всё это очень печально.

Тёток много в школе, в социальной сфере, в чиновничьем аппарате, а теперь ещё и в политике. Можно было бы проиллюстрировать этот русский феномен, но я не буду этого делать – это было бы не очень благородно с моей стороны. Но я знаю точно, что именно тётки надругались над волеизъявлением сотен тысяч мужчин и женщин, парней и девушек, которые 4 декабря проголосовали против «Единой России». Те, кто ходил на выборы или смотрел ролики, где снят процесс подтасовки итогов голосования или вбросы бюллетеней, поймёт, почему я утверждаю это. Сотрудницы участковых избирательных комиссий – это просто какая-то жуть! Когда оппозиционные наблюдатели уличали их в жульничестве, они начинали голосить, как на коммунальной кухне, зовя на помощь «полиционеров». Да, эти тётки просто выполняли распоряжение начальства. Им за это обещали премию или повышение зарплаты, а деньги так нужны в наше непростое время: дети учатся на платном отделении, да и просто кушать хочется. Но деньги – для них важный, но не основной мотиватор. Главное, что движет тётками – это исконно русское чинопочитание: начальство приказало – значит, надо выполнять. Если бы партией власти была КПРФ, они бы приписывали голоса коммунистам. Им всё равно. Главное, не перечить воле сверху. Для меня феномен русской тётки остаётся загадкой. Может быть, это – физиологическая расплата за лень, трусость, мелкий карьеризм, лицемерие и ханжество.

И не надо в очередной раз уличать меня в женоненавистничестве: ещё больше, чем тёток, я презираю мужичков, которые этим тёткам дают распоряжения. Эти мужички величают себя «государевыми людьми», но, по сути, они – обычные холопы. Эдуард Лимонов окрестил тёток и мужичков «ожившими динозаврами», подразумевая, что они – люди из далёкого прошлого. Это верно. Но эти динозавры живут среди нас и определяют наше будущее. Путин, Медведев, Сурков – сами по себе они не так и страшны. Власть без опоры – не власть. В том-то и дело, что эта компания чувствует себя вольготно благодаря тёткам и мужичкам, которые проводят их волю.

Но выборы дали и другой образ – юного участника акций протеста. Я был на такой акции 6 декабря у Гостиного двора. Меня удивило, что в толпе я почти не встретил «профессиональных активистов». Меня окружали совсем молодые ребята, юноши и девушки, а то и совсем подростки, которые ещё не получили права голоса. Все они возмущены наглостью, с которой «Единая Россия», партия начальства, сохраняет свою власть. Ребята видят, что «Единая Россия» опирается на «динозавров», с которыми они сталкиваются каждый день в своей обычной жизненной практике. И поэтому они, если не понимают, то чувствуют – эта власть против них, она ворует их молодость и их будущее. Каждый вечер они собираются в Петербурге у Гостиного двора, чтобы вырвать свою юность и своё будущее из удушающих объятий тёток и дядек. То, что происходит сейчас в России, напоминает сцены из триллеров, когда запускается часовой механизм бомбы: либо взрывное устройство обезвредят какие-нибудь положительные герои (в Голливуде), либо взрывное устройство сработает — и кто-нибудь обязательно погибнет под обломками. Для обезвреживания взрывного устройства нужна смена власти. Но динозавры добровольно уходить не хотят. Значит, рванёт. Надеюсь, что под обломками погибнет кто угодно, но только не молодость, которая сама вышла на улицы.