Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
Продолжение цикла статей «Города розовые — города красные»
Политические и экономические реформы в Эфиопии, ассоциируемые для международной общественности прежде всего с именем премьер-министра этой африканской страны Абия Ахмеда Али, касаются разных сторон жизни эфиопского государства, в том числе как развития городского самоуправления, так и демократизации управления регионами.
Вот уже более четверти века Эфиопия управляется партиями, составляющими Революционный демократический фронт эфиопских народов (РДФЭН), в который исторически входили политические силы, некогда заявлявшие о готовности следовать модели маоистского Китая и ходжаистской Албании. Свергнув в начале 1990-х годов промосковский режим Рабочей партии Эфиопии, эти силы доктринально не отказались ни от марксизма, ни от социализма, что отчасти нашло своё отражение в том общественно-политическом устройстве, которое было сформировано в новой Эфиопии.
Конечно, до повторения диктатуры Менгисту Хайле Мариама дело не дошло, однако реальная политическая оппозиция (монархисты, консерваторы, либералы) на протяжении долгих лет всячески третировалась и маргинализировалась. При этом, что любопытно, в финансово-экономическом плане развались, пусть и не очень последовательно, вполне либеральные элементы, а во внешней политике Эфиопия по многим вопросам мировой политики смотрела на Вашингтон куда более зорко, нежели, скажем, на Пекин.
Реформы, запущенные А. А. Али, получившим в 2019 году за разрешение конфликта с соседней Эритреей Нобелевскую премию мира, носят в целом общедемократический и рыночный характер, но в политическом дискурсе и РДФЭН и партии, возглавляемой самим Али — Демократической партии Оромо (ДПО) — отчётливо звучат мысли о том, что эфиопское общество встало на путь демократической модели социализма. В контексте нашей статьи это важно потому, что занявший в 2018 году пост мэра столицы Эфиопии Аддис-Абебы Текеле Ума Банти также принадлежит к ДПО, тогда как РДФЭН в полной мере контролирует представительную власть эфиопской столицы и управляет её административными районами.
Несмотря на то, что археологи утверждают, что на месте нынешней эфиопской столицы люди жили за тысячи лет до нашей эры, как город Аддис-Абеба достаточно молод: его строительство началось при императоре Менелике II в 1886 году. Аддис-Абеба в отличие от подавляющего большинства современных африканских столиц строилась не в колониальном стиле, ибо Абиссиния была чуть не единственным африканским государством, сохранившим к концу позапрошлого века независимость. Другое дело, что после знакомства с итальянскими колонизаторами перед Второй мировой войной город и в архитектурном, и в общем культурном облике приобрёл ряд итальянских черт.
Поскольку после распада системы колониализма Эфиопия сделалась одним из флагманов неприсоединения, Аддис-Абеба, в свою очередь, стала международным дипломатическим центром. Город стал резиденцией для Организации африканского единства (сейчас Африканского Союза), здесь же расположена и Экономическая комиссия ООН по Африке. По меркам Центральной и Восточной Африки Аддис-Абеба вполне могла бы считаться мегаполисом. Согласно последней проводившейся переписи населения 2007 года, в столице Эфиопии проживали 2,8 миллиона человек. Очевидно, за прошедшие годы это число лишь повысилось.
Отметим, что Аддис-Абеба – многонациональный город. Ведущий в Эфиопии народ амхара составляет 47% населения города, но проживают в столице и оромо (19,5%), гураге (19,5%). Что касается религиозных предпочтений, то Аддис-Абеба на три четверти населена православными, но имеется в городе и влиятельная мусульманская община. В социальном отношении Аддис-Абеба также представляет собой смешанный город. Конечно, немало людей занимаются разными видами коммерции, вполне развито в крупнейшем городе Эфиопии домашнее хозяйство. Вместе с тем, более ста тысяч человек трудятся в промышленных отраслях, более 15 тысяч заняты фермерским хозяйством: в административном плане Аддис-Абеба прирастает сельскохозяйственными территориями. Естественно, как и во всяком столичном крупном городе, немало в Аддис-Абебе и государственных служащих.
В муниципальном отношении инициированные правительством страны (а её полное название — Федеративная демократическая республика Эфиопия — тоже ведь имеет «левое измерение») отражаются на Аддис-Абебе в том плане, что власти стали в большей мере учитывать мнение обычных горожан, заработала обратная связь «администрация — граждане»; увеличивается строительство городских поликлиник, культурных центров (большим проектом является тут строительство государственного музея искусств), равным образом происходит переоснащение оборудования в общественных учебных заведениях.
РДФЭН и на государственном, и на региональном уровне развивает различные туристические программы, что прямым образом касается и Аддис-Абебы. Этот город притягивает религиозных туристов Аддис-Абеба богата оригинальными христианскими храмами, в частности, церковью Святого Георгия и кафедральным собором Святой троицы, красива и столичная мечеть Анвара. То, что столица Эфиопии «обошла» колониальный стиль, любопытно тем иностранным туристам, которые добираются до этих африканских просторов. Городские власти стараются поддерживать в надлежащем виде и иные достопримечательности Аддис-Абебы — Национальный музей Эфиопии, площадь Мескел (Революции) и т. д.
Безусловно, Эфиопия — бедное африканское государство, её развитие зависит во многом от кредитов международных финансовых институтов и западных стран, что не может не касаться развития эфиопских городов, включая столицу. В то же время, сегодня и страна в целом, и Аддис-Абеба встали на путь реформ, что порождает у населения столицы страны надежды на лучшее будущее.
