12 белорусских «почему»

Даниил ДУГУМ

Почему страна, которую на постсоветском пространстве принято было считать символом экономической, политической и социальной стабильности, переживает тяжелейший экономический кризис? Чтобы ответить на этот вопрос нужно понять некоторые специфические черты этой страны. Нужно понять особенности её политической структуры, экономики, господствующих в обществе настроений.

1. Почему в Минск вошли войска и бронетехника?

27 июня на улицах Минска можно было увидеть марширующих солдат и большое количество бронетехники. Подготовка к праздничному параду 3 июля (день независимости Республики) совпала с подготовкой к акциям протеста против политики властей. Практически разгромленная властью, при подавлении протестов во время выборов 19 декабря 2010 года, оппозиция так и не оправилась от репрессий.  Кризис поразил экономику страны и вызвал к жизни общественное движение. Столица находится в тревожном ожидании протестных акций, назначенных на среду (29 июня) и воскресенье (3 июля). Каждую среду, обычно с 18.00, проходит митинг: белорусские «несогласные» взяли на вооружение тактику, опробованную сначала в подготовке флэш-мобов, а затем и в проведении революций в Тунисе и Египте – вся информация о месте и времени акций открыто распространяется в Интернете. Люди, протестующие по средам на главных минских улицах и площадях, не держат ни флагов, ни транспарантов и зачастую не выкрикивают лозунгов, а только иногда хором аплодируют правительству, уже совершенно не способному справиться с экономическим кризисом. Многие участники стихийных флэш-мобов не хотят вставать под знамёна какой-либо партии, делать ей пиар. Вообще оппозиционные политики хоть и появляются на этих «акциях-прогулках» вместе с народом, но не делают погоду на улице. Студенты, молодёжь, интеллигенция – вот те, кто создаёт эту странную уличную политику. Спорадические и неконтролируемые акции, собирающие по нескольку тысяч человек, довольно сложно подавить: среди протестующих сложно выделить и изолировать лидеров, зачинщиков (как это было успешно сделано 19 декабря 2010 года), не вырвать символику и знамёна (их нет), а также заткнуть толпу, как правило, ничего не скандирующую. Но это не мешает ОМОНу столь же стихийно хватать всех подряд, даже невинных зевак.

Предполагается, что народные гуляния по случаю праздника в воскресенье помогут протестующим собрать значительные силы недовольных граждан. Был ли на то умысел властей или нет – неизвестно, но усиление патрулирования улиц частями армии может стать значительным препятствием для людей, желающих даже столь необычным образом выразить своё недовольство режимом Лукашенко. А ведь Бе­ла­русь ли­ди­ру­ет по ко­ли­че­ству «ми­ли­ци­о­не­ров на душу на­се­ле­ния» среди всех го­су­дарств Ев­ро­пы; улицы го­ро­дов здесь неиз­мен­но изоби­лу­ют стра­жа­ми порядка.

Тем временем, государственные телеканалы поливают грязью «маргиналов», «пьяниц», «нанятых Западом». Предыдущая акция в среду выпала на 22 июня – день начала Великой отечественной войны. Верные Лукашенко СМИ использовали это обстоятельство, чтобы во всех красках изобразить участников протестов как извергов, не уважающих единение народа перед лицом общей скорби. С кем же действительно едины сердца белорусов, которые смотрят не только телевизор, но и вынуждены наблюдать всё более растущие цены в магазинах? На этот вопрос сможет ответить только дальнейшее развитие событий на улицах и площадях.

2. Почему российский обыватель предпочитал не слышать о Беларуси ничего плохого, пока не пришлось услышать об этом злополучном кризисе?

Для значительной части российских обывателей (да и для большинства их коллег из СНГ) Беларусь долгое время была предметом тайной или явной зависти. «Порядок», «стабильность», «крепкое хозяйство», «чистота на улицах», «отсутствие безработицы» — кажется, именно такой набор меток-тегов мог бы охарактеризовать представления типичного россиянина о Беларуси. Что касается нарушения прав человека, полицейского контроля, подавления оппозиции, преследования инакомыслия – подобные  вещи интересны лишь небольшой части россиян, чудом сохранившей симпатии к либеральным ценностям или демократическим идеалам перестройки.

Отчасти представления о Беларуси как о стране, где «Батька заботится о своих гражданах», имели основания. Многие россияне, посещавшие Синеокую, имеющие родственников или друзей в Беларуси, хорошо представляют себе, что здешнее население не ощутило на себе в полной мере разгула хорошо знакомого нам всем «дикого капитализма девяностых». Вопреки общей логике постсоветских реформаторов-неолибералов Александр Лукашенко не стал «сбрасывать социальный балласт» с плеч государства. Промышленность не была приватизирована (контрольные пакеты акций большинства предприятий до сих пор принадлежат республике). Таким образом, пролетариат не был выкинут с заводов на улицу. А престарелые белорусы, получающие от государства сравнительно немаленькую пенсию (большую чем,  например, российские), стали настоящей социальной опорой режима Лукашенко. «Образно говоря, у вас, в России, бабушки – самый революционный класс, а у нас – самый реакционный, всегда за Луку!» — рассказывает мой друг белорус.

И вот кризис. Казалось, как гром среди ясного неба. На самом деле, уже давно были видны сигналы о близости конца белорусского экономической стабильности. Ещё накануне выборов, прошедших в декабре прошлого года, аналитики прогнозировали дефолт. Растущий внешний долг Беларуси был тому явной предпосылкой.

Российские СМИ кормят нашу публику весьма противоречивой информацией о режиме Лукашенко. Всё зависит от развития сценария в долгом романе о взаимоотношениях Российской Федерации и Республики Беларусь. Охлаждение отношений периодически сменяется новым сближением. А во время кризиса «от любви до ненависти» два строптивых государства не успевали сделать и шага: с одной стороны, российское государство выделило несколько крупных займов на спасение экономики Беларуси, но практически одновременно, российский энергетический монополист затребовал с белорусов срочной выплаты долга, традиционно шантажируя должников отключениям. Помощь России далеко не безвозмездна. Министр финансов Алексей  Кудрин заявил, что в ответ на кредиты, Беларусь должна приватизировать до 75% активов предприятий. Ру­ко­вод­ство рес­пуб­ли­ки, как и оп­по­зи­ци­он­ные ли­де­ры, хо­ро­шо по­ни­ма­ют, что речь идёт о фак­ти­че­ском по­гло­ще­нии бе­ло­рус­ской про­мыш­лен­но­сти рос­сий­ски­ми маг­на­та­ми. И вряд ли кто-то хочет в Бе­ла­ру­си этого сли­я­ния. Бе­ло­рус­ское го­су­дар­ствен­ное те­ле­ви­де­ние об­ру­ши­лось с кри­ти­кой в адрес пре­зи­ден­та РФ Мед­ве­де­ва, про­игно­ри­ро­вав­ше­го при­гла­ше­ние Лу­ка­шен­ко в Брест­скую кре­пость на це­ре­мо­нию, по­свя­щен­ную дате на­ча­ла Войны 22 июня. Ре­жи­му Бать­ки вы­год­но пред­ста­вить Рос­сию как под­стре­ка­те­ля бес­по­ряд­ков в стране (это и ре­ве­ранс в сто­ро­ну за­пад­но­го ка­пи­та­ла – вы­год­нее «про­дать­ся и тем, и тем», а не толь­ко во­сточ­но­му «боль­шо­му брату»). Между тем, нель­зя не со­гла­сить­ся с тем, что рас­ка­чи­ва­ние лодки бе­ло­рус­ской эко­но­ми­ки, и без того неустой­чи­вой и дав­шей боль­шую течь, весь­ма вы­год­но рос­сий­ско­му ка­пи­та­лу, бе­ру­ще­му на абор­даж про­мыш­лен­ность сво­е­го со­се­да. Отсюда парадокс: власти РФ кредитуют Беларусь, а российские СМИ критикуют её руководство.

Но верит ли российский обыватель всему, что говорит ТВ? Репрессиями оппозиции и преследованиями инакомыслия россиян не удивить и не напугать. Все эти интриги в верхах не понятны нашим соотечественникам, они с недоумением наблюдают за крахом белорусского рубля. Ведь «бе­ло­рус­ская ста­биль­ность» сим­во­ли­че­ски во­пло­ща­ла грёзы рос­сий­ско­го обы­ва­те­ля о «силь­ной руке» го­су­дар­ства, которое на­во­дит по­ря­док в стране и за­бо­тится о граж­да­нах. По­бы­вав­шие в Бе­ла­ру­си до кри­зи­са рос­си­яне не ве­ри­ли, когда я рас­ска­зы­вал, что в конце ап­ре­ля за­стал в мин­ских пунк­тах об­ме­на ва­лю­ты длин­ные оче­ре­ди людей, же­лав­ших из­ба­вит­ся от обес­це­ни­ва­ю­ще­го­ся бе­ло­рус­ско­го рубля в на­деж­де при­об­ре­сти твёр­дую ино­стран­ную валюту.

3. Почему была «стабильность»?

Причины нужно искать в самой психологии управляющей верхушки Республики. Лукашенко пришел к власти в 1994 году под лозунгом борьбы с коррупцией, как молодой амбициозный политик. Неолиберальные реформы начала 90-х ударили по белорусам реструктуризацией экономики, инфляцией, безработицей и прочими «прелестями рынка», дискредитировавшими демократический строй. Поэтому, когда Лукашенко встал у руля страны, многие белорусы приветствовали «закручивание гаек» в управлении, сворачивание программ приватизации предприятий.

С тех пор Беларусь зажила по-другому… Чиновники высшего и среднего звена не успевают пустить корни в свои кресла, обрасти «мафиозными» связями. Их постоянно увольняют, перемещают с места на место. Многие бывшие руководители предприятий осуждены по коррупционным статьям на длительные сроки заключения. Молодой белорус, лет 27, рассказывает: «Я закончил юридический и хотел устроиться в прокуратуру. Работать совершенно было невозможно. Это вам не как в России «всё своим да нашим», «рука руку моет». Все друг за другом следят. Все друг на друга стучат. Там и честно-то работать, психика не выдержит. А взятки… да и без них рисков слишком много».

Лукашенко воспринял те способы управления страной, которые культивировались в СССР на разных этапах. Отчасти старый и недобрый сталинский принцип «незаменимых людей нет» —  исчерпывающая характеристика кадровой политики в высших эшелонах управления.

С другой стороны, доминирует государственное управление в промышленности, что не уберегло её от определённого застоя в развитии, от проблем в техническом перевооружении. Лукашенко стремится контролировать в экономики всё и вся, иметь свой барыш со всякого источника дохода населения. Сложно найти иное объяснение, почему началась борьба с вывозом и перепродажей в Польшу более дешёвых в Беларуси товаров. Многие экономические меры режима Батьки выглядят просто иррационально. Немного от НЭПа, немного от андроповских «дисциплинарных мер», немного от позднесоветского управления отстающей в развитии промышленности – и вот он белорусский коктейль мнимой стабильности и реального застоя.

4. Почему «порядок и чистота» и чем отличается пейзаж улиц?

«У нас на улицах столько же мусоров, сколько у вас мусора» — такое не раз приходилось слышать от белорусской молодёжи. Улицы действительно  удивляют своей чистотой, если сравнить их с российскими.  Причина  не только в неусыпном контроле властей за чистотой. Сами минчане, близкие к среднему классу, объясняют это другим обстоятельством. Здесь гораздо меньше уличной торговли – источника отработанных коробок, различной тары, бутылок и пакетов. На моих глазах милиционеры не раз выгоняли из метро женщин, торговавших цветами с рук. Недалеко от проходной минского тракторного завода с утра до вечера караулят торговцы, которые продают различные вещи, в том числе и домашнее вязание по цене чуть ниже магазинной. Но многие из них не имеют права на занятие коммерческой деятельностью. Они в любой момент готовы сорваться с места при виде надвигающихся патрулей милиции.

«Это было бы верхом моих амбиций – открыть эффективный, прибыльный и легальный бизнес в Беларуси, — рассказывает знакомый молодой российский предприниматель. — Чисто из спортивного интереса я бы это сделал. Кто кого: я одолею эту белорусскую бюрократию своей хитростью или они моё дело прикончат своей жадностью и тупостью. По идее, здесь огромные возможности: и сырьё и профессионалы. Но всё упирается в налоги и бюрократические препоны».

Когда я путешествовал по Беларуси автостопом, подвозивший меня белорус-дальнобойщик рассказывал, почему он держит своё дело в Смоленске, а не в родном Витебске: «В Беларуси я просто не смогу никого нанять на работу по закону. Если я хозяин предприятия, я же должен вести и бухгалтерию. Всё равно всё превращается в двойную работу – легальную и теневую. По закону работать невозможно. А по чёрной бухгалтерии страшно. Налоги здесь придётся платить даже больше чем в России. У вас всё покупается, а у нас бюрократию ничем не прошибёшь. Не откатишь, не купится никто – страшно им…».

Такое отношение режима Лукашенко к мелкой буржуазии объясняет, почему здесь в разы меньше лавочек, торговых точек, различных кафе и заведений, витринами которых пестрят улицы Москвы и Петербурга. Зато по улицам столицы Республики не разбросаны отработанные продукты кипучей коммерческой деятельности.

5. Почему в Беларуси осталась в живых советская промышленность?

Лукашенко никогда не скрывал, что пришел к власти всерьёз и надолго. Если бы «проект Батька» был рассчитан всего на несколько лет, тогда произошло бы краткосрочное состригание купонов за счёт разбазаривания промышленности. Для удержания власти на длительное время  самый действенный способ — сохранить рабочие места. Социальная опора режима Батьки – промышленные рабочие и пенсионеры. Первые обеспечены рабочими местами. Вторые регулярными пенсиями. Все у кормушки. Все заняты. Всем не до протестов и демонстраций. Все должны быть довольны. В Беларуси до сих пор существует система распределения после вузов – молодёжь  обязана отрабатывать определённый срок, чтобы окупилась их учёба на бюджетных местах. Довольны ли этим люди?  Судя по росту уличных акций, не очень.

6. Почему Лукашенко у власти столько лет?

Опираясь даже на самый мощный полицейский аппарат, нельзя удержаться у власти, не учитывая интересов хотя бы части управляемых тобой людей. Образно говоря, режим Лукашенко держался на вере граждан в определённые гарантии того, что честный работяга всегда будет иметь свой честно заработанный кусок хлеба.

В начале двухтысячных Беларусь переживала подъём экономики: расцвет строительства, потребительский бум, рост зарплат в течении нескольких лет. Имея даже среднюю зарплату в полтора миллиона белорусских рублей, можно было позволить себе  откладывать деньги, скажем, на приобретение подержанной иномарки. Благо, что Европа и её парк подержанных автомобилей близко, а таможенные пошлины были не так высоки.

Эйфория прошла уже в 2008 году, когда в результате мирового экономического кризиса многие белорусские заводы работали по несколько часов в день или по несколько дней в неделю. Но тогда Беларусь выстояла, благодаря займам (в том числе российским). Миф о самодостаточности Беларуси начал рушиться. К январю 2011 года (практически сразу после подавления оппозиции) бреши в белорусском бюджете уже невозможно было заштопывать, как «тришкин кафтан», всё новыми и новыми займами.

Моя соседка в поезде, ехавшая на родину в Минск, изливает душу в откровенной беседе: «Даже наша бабушка, которая ещё в начале весны цыкала на нас, стоило только начать говорить что-то про Александра Григорьевича, теперь помалкивает. Ну да, есть у неё эта пенсия, кстати, повышенная, военная, миллион белорусских рублей (около 10 000 российских рублей, если перевести по старому, докризисному курсу, и менее 5500 российских рублей, если перевести по официальному текущему курсу.  – Д. Д.). Раньше было достаточно. А теперь с этими ценами – что можно позволить себе на такие деньги? Ожидаются новые и новые сокращения. А после этого проклятого взрыва (теракт в Минске на станции метро Октябрьская 11.04.2011 . – Д. Д.) вообще вернулись «андроповские времена». Я на армию работаю. Так у нас на службе стоит на 5 минут опоздать – пиши “по собственному желанию”…»

Небольшой комментарий. Во-первых, многие белорусские старики получают пенсию в разы меньшую. Во-вторых, что касается «проклятого взрыва», по данным НИИСЭП (национальный институт исследования социальных и экономических проблем) более 80% белорусов не верят официальной версии расследования теракта.

7. Почему в Беларуси исчезла валюта?

Белорусский рубль стал обесцениваться ещё в начале года. Власть изъяла доллары, евро и даже российские рубли из экономики страны. Долгое время банки держали официальный курс белорусского рубля неизменным. При этом иностранную валюту они не продавали, и спрос на неё был тысячекратно не пропорционален предложению. Отсутствие валюты делало невозможным работу многих фирм, деятельность которых завязана на закупки за рубежом. Издержи на обмен валюты усугубили рост цен. Для большинства белорусов невозможно поехать на отдых или на работу за границу – там никто не купит их валюту. Белорусское телевидение в пропагандистских целях выпускало одну телепередачу за другой, выявляя виновников кризиса. То виноваты стали паникёры, зачем-то кинувшиеся в магазины скупать всю продукцию, от чего цены повысились (тут белорусское телевидение отчасти путает причины со следствием). То телевидение стало распространять информацию о том, что вся валюта якобы просто утекла из страны на закупку подержанных автомобилей (ажиотаж вызван тем, что вскоре подержанные авто из Европы станут в разы дороже для белорусов благодаря новым пошлинам).

8. Почему в Беларуси периодически НЕ происходят «революции»?

«Революции» в Беларуси именно периодически начинаются и ничем не заканчиваются. Так происходит на протяжении всего шестнадцатилетнего периода правления Лукашенко. «Революции», разумеется в кавычках. Выпадают они на время выборов. Крупные демонстрации, беспорядки, столкновения с милицией и ОМОНом сопровождают каждый очередной протест, против каждой очередной фальсификации выборов, на которых неизменно побеждает Лукашенко. Недовольных режимом Батьки хватает, чтобы собрать внушительные толпы до нескольких десятков тысяч человек.  Но что оппозиционеры предлагают обществу? Какую альтернативу?

Практически все партии в оппозиции — и правые либералы, и социал-демократы, и даже так называемые коммунисты – все предлагают провести приватизацию промышленности и отпустить цены. Рынок, дескать, всё уравновесит. Примеры реализации таких программ ни чему не учат белорусскую оппозицию. Она предлагает больше идеалы, нежели идеи общественного устройства. Отсутствие четких альтернатив  вредит делу «оппов» не меньше, чем репрессии. И самое печальное, «оппы», кроме демократической риторики и обещания различных свобод, предлагают именно то, что и без них вынужден осуществлять на практике Батька.

9. Почему проходят мирные акции протеста?

На этот вопрос не дадут верный ответ лидеры оппозиции. Не они собирают толпы молодых людей на улицах. Не дадут ответа на него никакие программы (многочисленные, но настолько однообразные, что кажутся списанными друг с друга) каких-либо партий, большинство из которых, отличаются, кажется, только названием. На этот вопрос я получил внятный ответ только от одного из участников регулярных акций:

«Мы хотим перестать бояться. Мы строим гражданское общество.  Строго говоря, люди просто хотят делать что-то и делают. Я вот хочу ходить по улицам города и не хочу, чтобы ко мне приставал любой мент с претензией, что у меня прическа не такая, или одет я не так, или у меня значок, ленточка бело-красно-белая (флаг Белорусской Народной Республики – Д. Д.). Мы хотим заявить о своём человеческом достоинстве. О том, что мы люди и имеем права. О том, что мы граждане, а не скот, который надо гонять стадами на их официозные праздники и парады. Мы сами имеем права собираться и выражать своё мнение. И милиция, которой я плачу налоги, которую я содержу, не должна меня хватать с каждой акции и тащить в автозак и везти на мои же деньги в изолятор в Окрестино! Здесь сейчас очень многих достал Батька. Печально, что дальше, при нём или без него,  будет приватизация и всю страну распродадут. Но нам нужны политические права. Мы должны научиться влиять на политику. Потому что политики довели эту страну до банкротства. Вот мы и ходим, мирно заполняем улицы. Гуляем. Периодически все аплодируют. Сначала хотели отбивать хлопками «We will, we will rock you!», но не складно получилось. Молчание, может быть, и символично – нам запретили говорить, а мы всё равно акционируем. На зло. Наперекор. У нас такое бывает раз, может, лет в двадцать. Но пока работяги не поддержат молодёжь, на успех рассчитывать не приходится. Так ведь всегда бывает: сначала всё начинают студенты, молодёжь, потом интеллигенция, а потом — рабочие».

10. Почему верхи не могут, а низы не хотят?

Молодая пара (мои белорусские друзья) обсуждают новости о мерах правительства по предотвращению флеш-мобов в среду и воскресенье… «МВД разрешило аплодировать третьего июля только ветеранам войны, запрещено стоять группами и молчать, размахивать руками, улыбаться милиционерам при задержании… — говорит девушка. — Даже не знаю, как это можно назвать законом, если это просто заявление милицейского чиновника».

«Да у нас в пору вообще ввести закон с формулировкой “А НЕХ…Й” или “Ну, а чё ты думал!” — отвечает её молодой человек, — чтобы потом на суде у тебя не возникало сомнений, что ты что-то нарушил. Милиция всегда права. Законно или незаконно ты задержан – неважно. Закон, какой надо, придумают заранее. А не подсуетились, нет закона, тогда есть директива ментам – действуйте! Фас!». Эта беседа заставляет вспомнить Пиночета и его приказ «по трое не собираться». Правда, в Чили при Пиночете в толпу бы стреляли…

«А чем нас уже пугать? – отвечает мой друг, — Они не могут дать ничего, кроме лжи. Её уже никто не проглотит. Вот они на среду назначили в центре дискотеку БРСМ (белорусский союз молодёжи – аналог «движения НАШИ», МГЕРов. – Д. Д.) – ну скорее всего нагонят туда провокаторов и устроят какие-нибудь драки, беспорядки, кого надо свинтят. Это предсказуемо — игра из стандартного положения. А может быть просто попытаются запрудить улицы верными себе молодчиками, которые зарплату из бюджета получают…»

11. Почему белорусы остались последними советскими людьми на постсоветском пространстве?

При­хо­дит­ся кон­ста­ти­ро­вать (не в обиду моим бе­ло­рус­ским дру­зьям), что сред­ний уро­вень по­ли­ти­че­ско­го со­зна­ния граж­дан Рес­пуб­ли­ки весь­ма низок. Власть раз­вра­ща­ет не толь­ко власть иму­щих, но и людей, за ко­то­рых вечно при­ни­ма­ют ре­ше­ния, людей, при­вык­ших на­хо­дить­ся под опе­кой и неусып­ным оком на­чаль­ства. Да, уро­вень по­ли­ти­че­ско­го со­зна­ния низок, но уро­вень по­ли­ти­че­ской воли и му­же­ства на удив­ле­ние высок. Про­те­сту­ю­щих объ­еди­ня­ет толь­ко же­ла­ние вы­сту­пить «за всё хо­ро­шее, про­тив всего пло­хо­го». В со­ци­аль­ных сетях Ин­тер­не­та, где как чума рас­про­стра­ня­ют­ся кра­моль­ные при­зы­вы к новым про­те­стам, невоз­мож­но вы­ра­бо­тать по­зи­тив­ную про­грам­му пре­об­ра­зо­ва­ний. Её пока просто нет.

После долго насаждения в сознание масс идеи Лукашенко о том, что «все торгаши – жулики», а по-настоящему достойные граждане – это рабочие, военные  и милиционеры, те, кто трудится и служит на благо государства, страна стремится к приватизации. Вероятно, белорусские общество ждёт серьёзная деформация системы ценностей. Она уже началась. По масштабам этот процесс сравним с тем, как ломалось массовое сознание советского общества во времена Перестройки.

12. Почему никто не может знать, чем всё это кончится?

Всемирная торговая организация объявила о том, что дни белорусской модели экономики сочтены. Министр финансов Беларуси уверяет, что валютный кризис закончился, белорусский рубль, якобы, стабилизировался. Россия требует погашения задолженностей за электроэнергию, одновременно отправляет в долг Беларуси новые транши, скупает белорусскую промышленность. Во главе с Батькой или во главе с «оппами» Беларусь ждёт приватизация. Предприятия, некогда приносившие более 20% в бюджет Республики, уже выкуплены российскими капиталистами. Какую долю от белорусского пирога сможет отхватить Запад, а какую Восток — пока не ясно.

Но перспектива вливания в российский капитализм не радует белорусов. Для большинства из них Россия – страна олигархов, коррупционеров и бандитов. Потому вероятны разные варианты развития белорусского общественного движения. Либо массы белорусов окажутся без работы, и у них хватит мужества продолжить борьбу за лучшую долю уже в изменившихся условиях. Либо участие в политике разочарует массы молодёжи, если плоды преобразований окажутся не так хороши, как хотелось. Как поведёт себя Лукашенко, не может знать никто. Скорее можно предположить, чего не случиться: он не пойдёт на уступки протестующим. А вот какие новые сюрпризы, провокации и закручивания гаек ждут белорусов сказать сложно. Ждите репортажей с площадей и улиц Минска, где белорусы пытаются создать своими руками гражданское общество.