Руслан КОСТЮК, доктор исторических наук, профессор факультета международных отношений СПбГУ
К сожалению, рейтинг президента Олланда и правительства Франции продолжает снижаться. Ряд критически настроенных наблюдателей считает, что во многом виной тому — явно социал-либеральный курс, проводимый Франсуа Олландом и его премьер-министров Жан-Марком Эйро.
Внутри Социалистической партии, СП (Франции) одним из наиболее последовательных критиков этой политики является член национального Бюро СП, редактор журнала «Демокраси&Сосьялизм» Жерар Филош. Наша сегодняшняя беседа с Жераром посвящена наиболее острым темам современного социально-экономического развития Франции.
— Дорогой Жерар, оппоненты правительства слева нещадно критикуют ваше правительство за политику социальных сокращений, выражающуюся, в частности, в принятии, как они заявляют, «бюджета строгости» на следующий, 2014 год…
— По правде, эта критика нередко справедлива. Франция, к сожалению, продолжает развиваться в той же логике, в той же спирали строгости, что и раньше. Да, правительство не позволяет резких сокращений в чувствительных для общества секторах, таких, как образование, здравоохранение, помощь инвалидам. Но многие социальные программы заморожены, в том числе с учётом серьёзных ударов по местному бюджету — на уровне департаментов или коммун. Граждане задаются вопросом: если завершён финансовый кризис, о чём непрестанно трубят правительственные глашатаи, тогда почему новый вал сокращения социальных ассигнований? Значит, кризис ещё не преодолён, но его последствия уже перекладываются на плечи наёмных трудящихся.
Если меня спрашивают, на сколько левой является внутренняя политика нашего большинства, я говорю так, приблизительно: политика Франсуа Олланда на двадцать процентов левая, на восемьдесят — политика патроната. Но она может и должна быть более левой, даже несмотря на видимые экономические трудности. Ведь Франция богата, она никогда не была такой богатой, как ныне. Пятьсот богатейших семей в стране располагают общими совокупными доходами в 330 млрд евро накоплений. Это огромная сумма, равная 16% валового внутреннего продукта. Но у нас самая высокая среди развитых стран банковская процентная ставка и… огромный дефицит бюджета системы социальной безопасности. У нас громадные прибыли у частных компаний и… закрывающиеся в деревенской или «неперспективной» местности больницы и учебные заведения.
— Жерар, я знаю, что твои единомышленники из левого крыла Социалистической партии очень критично восприняли недавнюю пенсионную реформу, за которую проголосовали социалисты в Национальном Собрании. Хотел бы услышать твой комментарий по данному поводу.
— Верно, наше течение «Сейчас — левая» оценило эту реформу негативно и наши депутаты и сенаторы воздержались при голосовании по новому закону. Мы не считаем нынешнюю реформу ни необходимой, ни социально справедливой. Мы разделяем озабоченность правительства Эйро в связи демографическими вызовами, но что получается? Опять, как и в случае с модификацией социальных расходов, и здесь главный удар несут трудящиеся. Доведение до срока в 43 года необходимого стажа выплат в пенсионный фонд (чтобы в итоге получить полноценные пенсии) для абсолютного большинства наёмных работников приведёт со временем к тому, что средний возраст выхода на пенсию во Франции поднимется на практике до 66 лет. Это хуже, чем предлагал Саркози, это отказ от десятилетий социальной борьбы французских левых.
Я напомню, что для социалистов всегда было важно сделать жизнь трудящихся и пенсионеров более комфортной. При Миттеране Франция перешла к выходу на пенсию в 60 лет, это было знаковое для всей Европы решение. Незадолго до своей смерти бывший премьер-министр Республики Пьер Моруа сказал: «Пенсия в 60 лет — это история. Нельзя стереть историю». Но когда её «стирают» руками парламентариев-социалистов, это очень печально. Такую «реформу» нельзя поддерживать.
— Многие наблюдатели считают, что нынешнее правительство проводит весьма неэффективную политику в том, что касается борьбы с безработицей…
— Но разве это Олланд или Эйро создали феномен массовой безработицы? Она последовательно росла в годы пятилетнего президентства Николя Саркози, есть официальные цифры. Конечно, в период кризиса французское общество ещё более сильно страдает от безработицы, она становится более «долговременной» и «молодёжной». Другой вопрос — насколько эффективна на данный момент наша социалистическая контрбезработная стратегия? Признаем, пока что нет, особенно по сравнению с периодом кабинета Лионеля Жоспена, когда стараниями Мартин Обри (вспомним о переходе на 35-часовую рабочую неделю) удалось создать более миллиона рабочих мест.
Но всё-таки именно патронат несёт основную социальную ответственность. Частный капитал блокирует заработную плату, разрабатывает планы сокращения рабочих мест от «Алкателя» до «Нувель Фронтьер», от «Ду» до «Пежо-Ситроена».
Сокращение рабочих мест касается широчайшего спектра экономики — от агропродовольственного комплекса до металлургических заводов. Этот процесс затрагивает и мультинациональные корпорации, и малые и средние предприятия. Но это обычная вещь — общественность винит именно власть в том, что безработица идёт верх. Это особенно касается феномена молодёжной безработицы.
К сожалению, не могу сказать, что левое правительство на данный момент находится здесь на высоте, хотя с самого начала было заявлено, что сокращение безработицы — стратегическая цель исполнительной власти, а на уровне разных министерств и в прошлом году, и в текущем году запускались конкретные проекты по созданию дополнительных трудовых мест. Я понимаю, эффект тут не может быть молниеносным, но общество, тем не менее, нетерпеливо.
— Создаётся также впечатление, что и иммиграционная политика кабинета Эйро не приносит социалистам дивидентов?
— Ты хорошо знаешь, что эта тематика всегда была «горячей» для всех левых, не только для социалистов. В иммиграционной политике было сделано много ошибок и недоразумений, это так. Но я долгие годы работал инспектором труда и имею представление о том, что большинство иммигрантов является именно трудовыми иммигрантами, они желают и могут работать во имя Республики. Но они являются жертвами той же ультралиберальной системы, их права постоянно нарушаются, а возможности социальной интеграции усекаются.
Я полностью согласен с давней мыслью Франсуа Миттерана: «Иммиграция является не проблемой, а шансом». Как для Франции, так и для самих иммигрантов. Сейчас в стране проживают не менее 4 млн иностранцев, и всем ясно, что искусственными методами «бороться с иммиграцией» бессмысленно. Но ответственность СП в том, чтобы осуществлять прогрессивную и ответственную политику, выполнить, наконец, давнее обязательство предоставить иммигрантам, выходцам не из европейских стран, право участвовать в местных выборах; поднять социальные стандарты для тех, кто постоянно работает внутри Франции.
Очередная неудача в области иммиграционной политике грозит республиканским ценностям. Она привела бы к непредсказуемому подъёму крайне правых настроений и новой фазе перетекания народного электората к ксенофобскому Национальному фронту, который строит свою риторику не на естественных социальных противостояниях, а на противопоставлении французов и иммигрантов. Нельзя этого допустить, такое развитие событий имело бы катастрофические последствия для всей французской левой и — более — это несло бы прямую угрозу французской демократии.
