Юрий СИМОНОВ. Моя последняя медведица...

Продолжение «Арктического дневника»

2 сентября.

За сутки прошли 167 км, всего 6049 км, что по данным Дона Гована составило 96% от запланированного. Как они считают, непонятно. Впрочем, завтра заканчиваем.

Мы опять вошли в медвежьи места. Утром, метрах в двухстах от «Академика Фёдорова», по правому борту появился медведь, крупный зверь кремово-жёлтого цвета, который стоял на одном месте какое-то время, пока мы мимо него проплывали, и вытягивал морду в нашу сторону, как будто чего-то от нас ожидая.

Потом, не дождавшись даже и доброго слова, а не только кусочка чего-то съедобного, развернулся и, прытко перескакивая через небольшие льдины, удалился в противоположном направлении, не торопясь, как подлинный хозяин этих мест.

Птицы появились над кормой.

И это — в каких-то 4 градусах от Полюса по широте. Говорят, завтра температура упадёт уже до минус восьми — самая низкая температура за весь период нашего пребывания в этих широтах. Но одна мысль о том, что мы поворачиваем к дому, греет, и уже ничего не страшно. Завтра отправляем на ледокол часть команды нашей экспедиции, и они быстро, быстрее нас, отправятся к дому, в Мурманск и Питер.

Читаю вновь Авторханова, на этот раз главу о X съезде партии. Много интересных фактов, много забавного. Например, идея некоторых делегатов съезда об отправлении на работу на производство партийных функционеров, каждый год по три месяца, с отрывом от «службы народу». Такие же идеи года четыре назад подавал и несчастный Володя Петлюк.

Или борьбы Ленина за «единство партии». А ведь добился он этого единства, запретив всякие фракции и введя, по сути, систему безропотного выполнения низами распоряжений аппарата! Не даёт покоя сильное желание поквитаться с нынешними большевиками, если уж нет другой возможности поквитаться в целом с большевизмом как с идеологией и методом.

Сгущёнку , белым медведям нельзя, так как у них потом болят животы, и они долго не могут придти в себя после этого «десерта», а мясное тоже надо давать осторожно: они питаются тюленями, и всякая посторонняя пища не идёт им на пользу

Большевизм как историческое явление и течение в рабочем движении по-прежнему притягивает многих очень неплохих людей, увы. Как правило, это люди, девственно чистые в плане исторического знания, но которым не даёт покоя 1917 год, который они воспринимают как «момент истины» и начало социализма во всемирном масштабе.

И не только наши российские умники, но и те же «клиффисты», которые имеют странную склонность рассматривать СССР как госкапитализм, и в то же время никак не ассоциировать его с Лениным, полагая, что при Ильиче, проживи он дольше, этого безобразия не было бы.

3 сентября, суббота.

Ночью ремонтировались на чистой воде, а сейчас наши иностранные коллеги возобновили обстрел своими пушками нашего дна. Ночью было тихо, а сейчас опять вибрация. Удивительно, но я довольно спокойно спал ночью — аж до восьми утра (!). Всё же воздействие вибрации на нервную систему ощутимо. Какими мы вернёмся, вот вопрос? «Другими» людьми, видимо, не совсем здоровыми.

Придётся неделю после приезда как минимум приходить в себя. Дорога через Финляндию, возможно, восстановит хоть немного наши нервы, а приближение к границе нашей Родине, возможно, вселит в нас надежду на лучшее будущее. Впрочем, кое-кто из членов экипажа предпочитает подольше оставаться в Финляндии, находя пребывание там более приятным.

А как же патриотизм?

На ночь опять читал Авторханова и Солженицына, и от чтения такого рода литературы патриотизма почти не остаётся. Читаю невероятно много, и в этом некоторый плюс нашего нынешнего состояния.

Вчера был забавный урок английского с моими студентками — его вёл очередной носитель языка, на этот раз Кен из Новой Зеландии. Дамы замучили его вопросами о его жизни и его Родине, и своей несносной грамматикой.

А я бегал на мостик, так как вчера вечером опять возникла аварийная ситуация у наших американских коллег.

Утреннее совещание: мы заканчиваем в 15:00!

Всё, хватит!

Все устали, включая наших зарубежных коллег.

Мы сделаем 6310 км, то есть перевыполним план.

Вопрос, впрочем, тот же: кому это нужно и почём всё это?

По некоторым данным, вся стоимость этого проекта составила около 2 млрд рублей.

Окупаемость этих затрат в ближайшее время крайне сомнительна.

На улице, то есть за бортом, — начало настоящей арктической зимы: одно сплошное пространство из снега и льда, горизонта не видно из-за снежного марева, да и всё холоднее становится.

Скорее отсюда!

Пусть местные обитатели проживут зиму в этих краях как-нибудь без нас, во всей первозданности природы — и им спокойнее, и нам. Впрочем, по дороге домой мы, возможно, увидим ещё что-то интересное. Мы опять зайдём в Хаммерфест, но уже не будем заходить в порт, а встанем на рейд, и основная часть команды наших зарубежных коллег будет снята с борта и отправится по домам. Мы вновь увидим норвежские фиорды, и мне опять захочется музыки Грига (по приезде обязательно приобрету диски с записями Грига).

Возможно, кто-то из «наших» также сойдет в Хаммерфесте, и мы после этого, избавившись от лишнего «груза», быстро пойдём мимо Скандинавии, Германии и далее по Балтике к Финляндии, к уютному портовому городку под названием Наантали, что возле Турку. Там, если придём на один или два дня раньше графика, может быть, проведём два приятных дня и потратим последнюю валюту. Да и как-то восстановить равновесие на земле надо до приезда в Питер после трехмесячного мореплавания. Но если по дороге нас застигнут неприятности в виде сильной качки и штормов, то можем придти и с опозданием.

В общем, впереди ещё переход домой, и всё может случиться.

Хотя о худшем не хочется думать, а думается в основном о домашних проблемах, которых накопилось много, и пережитый нами морской вояж — небольшое отвлечение от этих чёртовых проблем.

В 15:00 наши американские коллеги заканчивают стрельбу и начинают разбирать оборудование.

Примерно в 15:00 объявили на двух языках по радиосети о конце работ экспедиции.

Все поздравляют друг друга.

Говорят, что будет заключительный концерт с дискотекой и, конечно же, с очередной пьянкой, о чём не объявляют, но что обычно само собой включается в программу. Чувств особых по поводу окончания работы не испытываешь, так как уже всё «отчувствовал» заранее.

Единственное желание — поскорей домой.

Но предстоит ещё заход в Хаммерфест, а далее утомительная дорога в Финляндию. Впрочем, если не будет качки, то дорога может стать более приятной «поездкой».

4 сентября.

День торжественного прощания с теми, кто покидает нас. Впрочем, кое-кто уже вчера их проводил в неформальной обстановке, и сегодня покажется на людях только к вечеру, так как не имеет сил даже встать.

Сегодня от нас уходит группа сотрудников научной экспедиции, уходит на борту нашего ледокола, сначала в Мурманск, затем в Питер, где они окажутся раньше нас. Зато они не увидят Норвегии, Германии и Финляндии, и их не покачает по дороге так, как покачает нас.

Вечером «торжественный» концерт и дискотека.

Утром же, до вертолётов, нас посетил ….медведь! Белый медведь, как последнее прощание с Арктикой, подошел прямо к борту стоявшего в дрейфе судна и стал буквально клянчить съедобное. Откуда это чудо севера знает, что тут можно поживиться?

Все сбежались фотографировать и снимать, а кое-кто стал швырять на лёд сгущёнку и мясное. Сгущёнку местным медведям нельзя, так как у них потом болят животы, и они долго не могут придти в себя после этого «десерта», а мясное тоже надо давать осторожно: они питаются тюленями, и всякая посторонняя пища не идёт им на пользу.

Мясное даже людям надо давать осторожно, особенно на нашем «Фёдорове», так как оно, мясное, уже не лезет в горло, и иногда хочется выть и, пардон, рыгать мясным, как это делают обожравшиеся тюленятиной медведи.

По мнению наших знатоков, это была молодая медведица, неопытная и наивная, тощая и жалкая, не имевшая ещё печального опыта общения с людьми. Впрочем, попозировав нам немного и полежав на льдине, демонстративно несколько раз перевернувшись с боку на бок как кошка после обильной кормёжки, она вскоре удалилась, уйдя в арктическую вечность, забавно ныряя на ходу в водяные проталины и перепрыгивая через невысокие сугробы.

Удивительные сцены, настоящий праздник природы, хоть какая-то моральная компенсация за стресс и испытание неизвестностью.

Продолжение следует

Юрий СИМОНОВ. Моя последняя медведица…

Добавить комментарий Отменить ответ