Искусствоведы называют Виктора Иванова мастером «сурового стиля», художником (скорее, певцом!) рязанской земли, русских деревень и человека труда. Однако его творчество не знает географических границ: на полотнах художника встречаются даже знойные латиноамериканские пейзажи.
Второго августа Виктору Иванову исполнилось 100 лет. Несмотря на почтенный возраст, он продолжает творить и активно участвовать в выставках. Погружаемся в художественный мир мастера, путешествуя по экспозиции Русского музея с недавно подаренными живописцем полотнами, и поздравляем с вековым юбилеем!
Камерная выставка художника Виктора Иванова проходит в корпусе Бенуа в небольшом зале под номером 82, в котором представлены разные этапы творческого пути художника: от работ, созданных в советский послевоенный период, до произведений эпохи постмодерна. Кажется, в одном пространстве не смогут сблизиться такие далекие друг от друга реальности, но творчество Иванова, словно нить, сшивает их в единое высказывание .
Главный образ на полотнах Виктора Иванова – это в первую очередь человек. Человек, который, согласно канону «сурового стиля», находится вне пафоса победы и триумфа, вне социальной иерархии, вне идеализированных эталонов, свойственных произведениям позднесталинской эпохи. Человек обычный, человек простой. Человек, который органично вписан в свою естественную действительность.
«Суровый стиль» позволяет отстраниться от прежних канонов соцреализма и обратиться к новому типу героя – неизвестному. У него нет громкого имени, нет золотых медалей. Никаких специфических деталей, отделяющих от остальных: напротив, в нем есть даже некоторая аскетичность. Он самоотверженно занимается своим делом, а главное – просто живет.
Труд для героев Виктора Иванова – не общественная потребность или производственная необходимость. Труд воспринимается ими как нечто большее – как самоопределение, как неотъемлемая часть жизни. Тяжелая работа, за которой часто изображает художник своих персонажей, не обусловлена планом или нормами, навязанными извне. Мастер видит красоту прежде всего в глубинной внутренней стойкости и мотивации, личной вере.
Даже женские образы в творчестве Виктора Иванова подчинены этому принципу: на современном полотне художника «На огороде», созданном в 2018 году, героиня на фоне есенинских пейзажей собирает урожай. Она нагнулась низко-низко к земле: настолько, что зритель не видит ее лица – открыты только сильные мускулистые ноги и руки. Виктор Иванов рассказывает, что поначалу женщины в селе его стеснялись, поэтому возможно, что героиня «На огороде» не только увлечена работой, но и смущена присутствием редкого наблюдателя. Если другие представители направления чаще изображают человека-покорителя, побеждающего природу и овладевающего ее богатством, то персонажи Виктора Иванова гармонично сливаются с окружающей средой. Их внутренняя сила не является разрушительной: в ней не считываются мотивы жестокости и борьбы.
Некоторым искусствоведам и критикам «суровые» произведения напоминают советские плакаты: к четко прорисованным контурам фигур и острым контрастам невольно хочется добавить бойкий слоган. Однако это ощущение рассеивается при взгляде на сюжеты Виктора Иванова. На первом плане – тягучая повседневность и ее подлинная искренность, которая не нуждается в громком сопровождении. Наиболее ценными становятся простые, но едва уловимые моменты.
Произведение «Засыпает», которое сам художник датирует 1946 годом (хотя стилистически оно ближе к работам 2000-х), посвящено короткому времени суток между трудовым днем и ночью, когда близким удается побыть рядом друг с другом. Иванову позирует его жена Нина Филипповна и маленькая дочка. Портрет полон нежности и интимности: зрителю будто случайно повезло соприкоснуться с самым личным, что обычно недоступно для глаз незнакомцев. Образ заботливой и внимательной матери вновь говорит о взрослости и зрелости героев художника.
Виктор Иванов подчеркивает, что он никогда ничего не выдумывает. Это его важнейшее художественное правило: всех прототипов для будущих героев мастер видел на самом деле и действовал, как репортер, – фиксировал реальность. Найти людей, поэтично справляющихся с тяжелой работой, Иванов смог на своей духовной родине – Рязанской земле, в небольших ее селах, где жизнь сохранила привычный многовековой уклад.
Собирательным образом непокорного крестьянина из рязанских деревень становится «Николай Агафонович Туркин» – реальный житель села Исады, портрет которого художник написал только в 2018 году на основе многочисленных воспоминаний и рисунков. Виктор Иванов отмечает, что «вся история проходила на глазах» Николая Агафоновича, а потому в нем «ясно видны отпечатки былых времен». В образе Туркина заключена удивительная выдержка. Кажется, будто она принадлежит не только ему одному, а всему народу в целом.
Исследовать сущность человека и красоту его жизнестойкости Виктор Иванов продолжает в Латинской Америке, куда отправляется в рамках творческой поездки. На революционной Кубе и в колоритной Мексике художник создает зарисовки и полотна о быте и рутине местных жителей. Среди них – даже портрет Фиделя Кастро.
Пейзажи берегов Оки, полей и лесов центральной полосы России резко сменяются совершенно иной природой, сильно контрастирующей с другими произведениями Иванова. Здесь горы и пустыни, пальмы и океан. Настоящая экзотика! Латиноамериканский континент сразу предлагает новую палитру красок – знойную, теплую, песочную. Остается прежним только главный мотив: люди – даже разделенные тысячами километров и Атлантикой – все равно оказываются похожи.
Кубу Виктор Иванов посетил на рубеже 1960-х годов. Художник вспоминает, что революционная «вспышка» на острове не воспринималась им «как что-то далекое», а наоборот – «как своё, наше». Сочувствие и духовная близость определила оптику для последующих полотен.
Работа из серии «Куба», на которой изображены военные с винтовками, – свидетельство напряженной атмосферы в стране, где совсем недавно общество столкнулось с переменами и только адаптируется к ним. Повседневная жизнь тоже изменилась: потому смуглые лица героев картины выглядят настолько сосредоточенно, потому их взгляд подозрителен, а руки – не отпускают оружие.
Мексика в юбилейной экспозиции Русского музея представлена сразу в трех этюдах, более миролюбивых и спокойных по настроению, несмотря на близость будущих гражданских конфликтов в государстве. «Белый бык» написан художником с натуры посреди широкого поля. Лишь вдалеке виднеются небольшие постройки и горные хребты. Рядом с быком располагается фигура неизвестного, облаченного в темные одеяния. Необычная деталь – его ярко-желтая шляпа, которая мгновенно напоминает о мексиканском солнце и засушливых пастбищах.
На полотнах «Продавец на улице» и «Мексиканец» Виктор Иванов знакомит зрителя с другими красками латиноамериканского континента. Задумчивого продавца (снова в золотистом головном уборе!) мы видим на фоне бело-красного здания с бирюзовыми дверьми. Стены местами выцвели и теперь выглядят ветхими, а прилавок представляет собой набор деревянных ящиков и плетеных корзин. Самым притягательным элементом произведения выглядят фрукты: спелые, сочные, всех возможных красно-оранжевых оттенков.
«Мексиканец» – портрет крупным планом с резкими контрастами, выполненный в таких же теплых цветах. Его лицо «сурово», как и у остальных персонажей Иванова, из-за чего определить точную эмоцию крайне трудно. Мексиканский герой будто одновременно испытывает целый спектр переживаний, но сохраняет сдержанность, не позволяя наблюдателю приблизиться к разгадке.
Как в новом латиноамериканском романе, персонажи Виктора Иванова продолжают вести привычную жизнь в любых обстоятельствах. Произведения художника напоминают кинокадры: порой возникает ощущение, что если задержаться у полотна, то на нем, как на экране, непременно начнется движение. К продавцу наконец-то придут первые покупатели, а крестьянка закончит работу на огороде… Один сюжет сразу же сменится другим.
Возникает кинематографический эффект: из потока жизни мастер будто бы выхватывает отдельный кадр и фиксирует его на полотне. В мире киноискусства существует особый термин – slice of life. Буквально название жанра переводится как «срез жизни»: творец должен изобразить действительность как можно более натуралистично. Полотна Виктора Иванова так же зачаровывают зрителя красотой обыкновенной реальности, далекой от него во времени и пространстве (много ли тех, кто одновременно бывал на «острове свободы» или в рязанских деревнях, да еще и в середине прошлого века?), но безусловно близкой на чувственном уровне.
Работать со «срезами» Виктор Иванов продолжает и сегодня. «В операционной клиники Фридриха Астраханцева» жизнь замирает, и возникающее ощущение «паузы», некого промежуточного состояния обнажает всю хрупкость момента. Операционная воссоздана художником на самом большом полотне экспозиции: оно доминантное, объемное и наполненное напряжением. Изобразительный язык мастера становится жестче и оттого – еще честнее. Врачи трудятся среди холодных металлических приборов в обстановке тотальной стерильности, атмосферу которой художнику удается передать при помощи разнообразия цветовых градаций.
***
Выставка, приуроченная к 100-летию мастера, завершается «Автопортретом» 1969 года – творческим взглядом Виктора Иванова на самого себя. Автопортреты играют важную роль в творчестве живописца: он неоднократно подчеркивает, что это одновременно самый сложный и самый интересный жанр, ведь человек никогда не видит свою внешность со стороны. Ему доступны только зеркало и фотографии, но они все равно не помогают стать беспристрастным наблюдателем. Потому автопортрет – это способ выразить отношение творца к себе, его интерпретация собственной реальности, заключенная в один образ. Виктор Иванов, как и в других работах, остается верен «суровому стилю» и не делает исключения даже для себя.
Автор канала «Русский музей»
